ВКП (б)
ненное большинство сознательных рабочих» (Ленин, Соч., т. XVII, стр. 26). И окончательно создавая партию из фракции, большевики предъявляли и к партии именно те требования, к-рые считались абсолютно необходимыми для существования фракции, а именно — наличие «действительного единомыслия».
В этот недолгий промежуток приближения к большевикам Плеханов тоже понимал, что не может быть единства с людьми, «волочившими в грязи партийное знамя».
Но Плеханов стоял в этот момент на позициях гнилого примиренчества и не понимал, что действительные пути единства уже созданы большевиками и никакие другие пути не могут отвечать сложившейся обстановке. Плеханов не понимал, что можно бороться за единство, только перейдя на сторону большевиков. Он писал: «Перейти на однусторону — значит работать против объединения с этой, а не с другой стороны. И только!» (Плеханов, Соч., том XIX, стр. 503). Или в другом месте: «Одичание фракций так велико, что теперь у нас с удивлением, а порой и с негодованием смотрят на лиц, не желающих пристать ни к той, ни к другой. Таких лиц называют дикими, примиренцами, всем, чем хотите, только не людьми, исполняющими свой партийный долг» (Плеханов, Соч., т. XIX, стр. 506).
Плеханов совершенно не понимал, что ликвидаторство перестало быть марксистским течением, а превратилось в либерально-буржуазное течение, что ликвидаторство означало разрушение марксистской организации, отказ от демократических задач рабочего класса и подмену их либеральной рабочей политикой. Плеханов не понимал, что вся борьба ликвидаторов против подполья, против революционных стачек, их урезывание лозунгов означают не что иное, как линию на разрушение классовой самостоятельности рабочего движения, на приспособление его к интересам либеральной буржуазии.
Троцкий, рядившийся в тогу примирителя, был вынужден в конце-концов признать объединение большинства рабочих вокруг «Правды», но он говорил, что это не решает вопроса, потому что по мере роста зрелости рабочего движения должны будут отмирать и разногласия. Поэтому Троцкий в своем № 1 «Борьбы» и заявил, что1 «крики о либеральной опасности в нашем рабочем движении являются просто грубой сектантской карикатурой на действительность. Раскол, этими криками оправдываемый, приносит русск. рабочему движению в тысячу раз больше вреда, чем те оппортунистические шатания, против которых он будто бы направлен». Троцкий верен себе. Главное острие удара он попрежнему направляет против большевиков. — Вся эта «объединительная» канитель, которую вновь пытались развести в начале 1914, закончилась тем, что втянули в нее Международное социалистическое бюро 2 Интернационала, которое 16—17 июля 1914 созвало совещание из представителей всех с. — д. течений и национальных с. — д. организаций. На этом сове 402
щании приняли участие представители «августовского» ОК (Аксельрод, Мартов, Троцкий, Чхенкели, Семковский, ВатурскийЦетлин, Романов, Зурабов и Триа — В. Мгеладзе), большевистского ЦК (Инесса АрмандПетрова), впередовцев (Алексинский), Латышской соц. — д-тии (Берзин), Бунда (ИоновКойген и Рафес), плехановцев (Плеханов), Главного правления с. — д. Польши и Литвы (Р. Люксембург), «розламовцев» (Ганецкий), ППС «левицы» (Лапинский-Левенсон). Ленин в своем докладе требовал, чтобы это совещание признало, что большинство организованных рабочих идут за большевиками и что их принцип построения партии является единственно правильным. Совещание, при воздержании большевиков и латышей, приняло каучуково-расплывчатую резолюцию с призывом к единству и, кроме того, постановило издать от имени совещания особый манифест о необходимости единства и против «раскольнической» политики большевиков.
Т. о., создалось опять нечто подобное августовскому блоку. Примиренцы опять оказались в ликвидаторских объятиях.
А в России между тем дело шло к вооруженному восстанию, и возглавляли эту подымающуюся революционную волну большевики, являвшиеся подлинными и действительными вождями рабочего класса, в жестоких боях с ликвидаторами, впереловцами, троцкистами и примиренцами отстоявшими революционные принципы ленинизма и марксизма, показавшими на деле свою верность им и создавшими стальную большевистскую партию, поддержанную широчайшими рабочими массами.
Война прервала начавшуюся революцию и отсрочила гибель царизма еще на два с половиной года.
IX. Большевизм в годы империалистской войны (1914—17).
Большевизм на мировой арене. Империалистская война 1914—18 начинает новую всемирно-историческую эпоху — эпоху империалистских войн и пролетарских революций. Она вскрыла и до крайних пределов обострила все противоречия современного капитализма. Эпоха «мирного» развития капитализма отошла в прошлое, началась «эпоха конца капитализма». Выдвигая лозунг превращения войны империалистской в войну гражданскую, Ленин писал: «Гражданская война, к которой революционная с. — д-тия зовет в настоящую эпоху, есть борьба пролетариата с оружием в руках против буржуазии за экспроприацию класса капиталистов в передовых капиталистических странах, за демократическую революцию — в России (демократическая республика, 8 — часовой рабочий день, конфискация помещичьих земель), за республику в отсталых монархических странах вообще и т. д.» (см. Ленин, «Конференция заграничных секций РС-ДРП», «Социал-демократ», № 40, 29 марта 1915. Соч., т. XVIII, стр. 126).
Для передовых капиталистических стран на очередь дня был поставлен лозунг социалистической революции, для России — попрежнему очередным явился лозунг буржуазно-демократической революции (в ленин-
