Страница:БСЭ-1 Том 11. Вильом - Водемон (1930)-2.pdf/171

Эта страница не была вычитана


ВКП (б)

люции 1905. Даже Каутский, тогда считавшийся крупнейшим революционным теоретиком 2 Интернационала, касаясь общих разногласий большевиков с меньшевиками, преуменьшал их и изображал как надуманные и несерьезные. Так, в статье «Раскол в русской с. — д-тии» Каутский писал:«... наблюдателю-иностранцу приходится потратить немало труда, чтобы открыть хоть какое-нибудь различие между двумя фракциями.

Главный вопрос, разделяющий их в настоящий момент, заключается в том, должны или не должны члены партии принимать участие в будущем революционном правительстве. Но обсуждать дележ этой шкуры еще не убитого медведя можно бы, конечно, самым спокойным образом также и внутри единой партии, при чем самый спор остается совершенно беспредметным, пока ровно ничего неизвестно о том, как будет выглядеть то революционное правительство, в котором мы должны принять участие» («Искра», № 102, от 28/15 июня 1905). Ленин назвал эту статью Каутского «преподлой» (Ленин, Соч., том VIII, стр. 7). — Т. о., изо всего 2 Интернационала, кроме Розы Люксембург, Ленин и большевики имели на своей стороне лишь частично К. Каутского. Важно также подчеркнуть, что уже тогда Ленин видел тенденцию развития 2 Интернационала и занимал в отношении него соответствующую этой тенденции позицию.

1906 в революционном движении. В начале января 1906 Ленин писал, что «самодержавие восстановлено вполне» (Ленин, Сочинения, том IX, стр. 5), а после роспуска 1 Гос. думы, в июле, подчеркивал, что «роспуск Думы есть полный поворот к самодержавию» (там же, т. X, стр. 19). Но одновременно с этим, Ленин на протяжении всего 1906 не переставал указывать, что революция продолжается, что на первом плане стоит «завершение ее» и что надо беспощадно клеймить и разоблачать «конституционные иллюзии». В статье «Перед бурей», в конце августа 1906, Ленин давал такую характеристику «трех главных этапов нашей революции»: «Этап первый — эпоха доверия, эпоха массовых просьб, ходатайств и заявлений о необходимости конституции. Этап второй  — эпоха конституционных манифестов, актов и законов. Этап третий — начало осуществления конституционализма, эпоха Гос. думы» (Ленин, Соч., том X, стр. 23).

Говоря об «эпохе Гос. думы», Ленин неустанно разъяснял, что борьба в Думе «не может быть главной формой борьбы», что главной формой является борьба вне. Думы, «непосредственно  — революционное движение широких народных масс, ломающих старые законы, уничтожающих органы угнетения народа, завоевывающих власть, творящих новое право». Весь 1906 был наполнен этой массовой революционной борьбой  — стачками, военными и крестьянскими разрозненными восстаниями. Но, несмотря на всю высоту своего революционного напряжения, движение в основном, в сравнении с концом 1905, шло по нисходящей линии. На этом «основном фоне картины» проходила деятельность Гос. думы, избирательная полемика, думская борьба партий.Ленин и партия учитывали «конкретные особенности данного исторического момента» и выдвигали такие задачи, к-рые соответствовали этим особенностям переживаемого периода. «Каждая политическая эпоха, — писал Ленин в брошюре «Победы кадетов и задачи рабочей партии», — выдвигает перед соц. — демократией, как представительницей единственного до конца революционного класса, особую специфическую задачу, к-рая становится на очередь дня... в настоящее время такой задачей является борьба с конституционными иллюзиями». При этом Ленин особо указывал, что «конституционные иллюзии — это целый период русской революции» (Ленин, Сочинения, томIX, стр. 139—140).

Виттевская дума и разногласия в связи с ней. 24 (11) декабря 1905 года, в са мый разгар Московского восстания, с целью разбить единый фронт революции, а также отвлечь внимание определенных кругов населения от восстания, самодержавное правительство опубликовало новый избирательный закон. Уже самый состав вновь допущенных к выборам (квартиронаниматели, рабочие) проливает свет на социальный смысл этого избирательного маневра, а анализ ограничений и изъятий, сопровождавших новый закон, окончательно вскрывает характер закона. Допустив к выборам мелкую городскую буржуазию («нанимающие не менее года в пределах города на свое имя отдельные квартиры»), правительство постаралось нейтрализовать ее революционное настроение вовлечением в избирательную борьбу всего реакционного, забитого и темного чиновничества как состоящего на службе, так и вышедшего в отставку: «лица, получающие содержание или пенсию по службе государственной, земской, городской или железнодорожной (кроме рабочих и низших служащих)», определил закон эту категорию, не требуя от нее даже квартирного ценза и тщательно исключив из нёе наиболее политически передовые элементы  — рабочих и низших служащих.

Промышленный пролетариат выделялся законом в особую курию, при чем избирательное право получали лишь мужчины-рабочие, занятые в предприятиях фабричнозаводской, горной, горнозаводской промышленности и ж. — д. мастерских с числом рабочих не менее 50. В среде «избранных» групп пролетариата допускалось новое неравенство, поскольку в предприятиях с общим числом рабочих от 50 до 1 тыс. избирается один уполномоченный, а в предприятиях свыше 1 тыс. рабочих — по одному уполномоченному на каждую полную тысячу, при чем рабочие имели право избирать уполномоченных лишь из числа работающих на данном предприятии и только в rfbмещениях, предоставляемых администрацией. Помимо этого, правительство стремилось изолировать рабочих от «постороннего» политического влияния, запретив доступ «посторонним лицам» в помещение, где происходят выборы. К крестьянской зубатовщине Булыгинской думы новый закон добавил, т. о., рабочую зубатовщину, расчленив пролетариат и противопоставив одну