ВКП (б)
стание», меньшевики же в своих листовках просто третируют «собрание».
Картина резко меняется после 9 января, когда влияние с. — д. начинает расти с возрастающей быстротой. Правда, материальные возможности организации были недостаточны — плохо было с листовками, мало было агитационных и организаторских сил, плохо было с постановкой массовой работы, но все это в конце-концов можно было бы преодолеть, если бы существовала единая организация, объединяющая и связывающая все революционные пролетарские элементы, и не было бы дезорганизаторской работы меньшевиков внутри рабочего движения.
Немедленно после 9 января «Искра» в №№ 84, 85 начинает открытый поход против организации партии. «Почему, — пишет передовая«Искры» в № 84, — не „узкая" организация „профессиональных революционеров" дала толчок движению этой лавины (9 января), а „собрание рабочих"? Потому, что „собрание" это было действительно широкой организацией, основанной на самодеятельности рабочих масс». «Какой урок, — продолжала далее «Искра», — тем утопистам „конспиративной" организации, к-рые считали возможным во имя привычки к повиновению, во имя формально-организационной „дисциплины", механическим рычагом „агентуры" двигать по своему усмотрению миллионную армию рабочего класса». Статьи новой «Искры», открывавшие настоящий поход против партии во имя якобы самодеятельности пролетариата, были, разумеется, только продолжением старых идей «экономизма».
Совершенно не понимая сильных и слабых сторон гапоновского движения, меньшевики по сути дела принижали с. — д. самодеятельность пролетариата до самодеятельности гапоновской. В статье «Две тактики», помещенной в 6 № «Вперед», Ленин писал: «Есть самодеятельность и самодеятельность. Есть самодеятельность пролетариата революционно — инициативного, и есть самодеятельность пролетариата неразвитого и ведомого на помочах, есть самодеятельность сознательно-социал-демократическая и самодеятельность зубатовская. И есть c. — д., к-рые даже в настоящий момент с благоговением созерцают именно этот второй вид самодеятельности, которые думают, что от прямого ответа на злободневные вопросы можно отделаться, повторяя бесчисленное количество раз слово „классовый"... Если бы новоискровцы или новорабодельцы не были хвостистами, то они увидели бы, что именно 9 января оправдало предсказание тех, кто говорил: „в конце-концов легализация рабочего движения принесет пользу именно нам, а не Зубатовым" («Что делать?»). Именно 9 января еще и еще раз показало всю'важность там же формулированной задачи: „готовить жнецов, к-рые бы умели и косить сегодняшние плевелы" (т. е. парализовать сегодняшний разврат зубатовщины) „и жать завтрашнюю пшеницу" (т. е. революционно руководить движением, сделавшим шаг вперед при помощи легализации).
А Иванушки новой «Искры» ссылаются на пышный урожай пшеницы, чтобы принизить значение крепкой организации революцион 298
ных косцов!» (Ленин, Собр. соч., т. VII, стр. 113—114).
Между тем под влиянием массового движения партийная работа оживляется все более и более во всей стране. Дело шло о борьбе за гегемонию. Либералы стараются использовать движение в своих целях. «Они пытаются... взять в свои руки руководство рабочим движением. Воспользовавшись для этого Красным Крестом, в руках к-рого было ок. 60.000 р. на стачечников и 25.000 р., пожертвованных петербургской думой, они завели сношения с бывшими гапоновскими рабочими» (из доклада Румянцева на III съезде. Протоколы съезда, стр. 190).
Вообще либералы всячески старались заводить непосредствен, связи в рабочей среде. Имелась самостоятельная «рабочая группа «Освобождения», которая развила довольно энергичную деятельность. Либералы пытаются кое-где руководить стачками наиболее отсталых профессий. Были случаи, когда либералы пытались от имени рабочих даже вести переговоры с правительством.
Были у либералов связи среди типографских рабочих (в Москве в крупной типографии Кушнерева). Наконец, были попытки открыто создать либеральную рабочую партию. Еще более активны были эсеры. Достаточно, например, отметить, что в Москве на крупнейшей Прохоровской мануфактуре, эсеры пользовались преобладающим влиянием до самого Декабрьского восстания.
Сильны были они и в Харькове на таком, например, предприятии, как Паровозостроительный завод. Сильны были эсеры среди железнодорожников, имелись эсеровские рабочие группы в Донбассе и т. д.
Все эти обстоятельства заставляли с. — д. быть на чеку. Революция выдвигала перед партией «новые задачи». Изменилась коренным образом обстановка, коренным образом нужно было реорганизовать всю работу, а это мог сделать только партийный съезд.
Для меньшевиков реорганизация партии состояла в ликвидации принципа централизма и в растворении партийной организации в массовых беспартийных рабочих организациях, а для наиболее последовательных меньшевиков — и начало ликвидации подполья, как несоответствующего, якобы, духу с. — д. партии. Так, теория Аксельрода о том, что вообще у нас нет еще с. — д. партии и что вся предыдущая работа партии в этом отношении была лишь подготовительным этапом, поскольку партии пришлось в силу особенностей развития России заниматься, по мнению Аксельрода, «не своим делом».
Подобные теории в обстановке открытой борьбы пытались претворить в действие, означавшее полную ликвидацию партии авангарда и гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции.
«Я вообще в нуль ставлю и их (ЦК) пункты и наши (ОК) пункты, — писал в уже цитированном письме Гринцер, — т. к. знаю, что не эти пункты излечат нас от болезни. И «Искра» и «Пролетарий» существуют на Марсе.... перед ежедневной печатью бледнеет смертной бледностью и заграничный орган, и даже листки, издаваемые в подпольных типографиях... Скажу, что неми-
