ВКП (б)
против Ленина — взрывать его, так взрывать до конца, методически и планомерно».
И, далее, «план» намечается в таком виде: «... Как бить Ленина, вот вопрос. Прежде всего, мне думается, следует на него выпустить авторитетов — Каутского (уже имеется), Розу Люксембург и Парвуса. Это, знаете, для того, чтобы ударить по лбу наших меднолобых, рассеять гипноз и сделать их хотя сколько-нибудь восприимчивыми для аргументации по существу, а не для одних сакраментальных словечек. Но как бить затем — всем нам, заполнить ли собою «Искру» и в какой мере, если выпустить коллективный памфлет против него? Плеханов указывает на то, что последнее — слишком много чести Ленину. Это соображение не лишено справедливости, как иначе бить?...
Словом, мне кажется, перед нами стоит ряд вопросов, подлежащих разрешению» (там же, стр. 124—25).
Получив в свои руки ЦО, меньшевики немедленно удалили оттуда все «неблагонадежные» элементы. Снята была фактически с должности секретаря редакции Н. К.
Крупская и заменена меньшевиком Блюменфельдом. ЦО в целом все более и более решительно начал противопоставлять себя ЦК партии с целью непосредственно связаться с местными организациями партии в России. 28—30 января 1904 происходила сессия Совета партии, на к-рой должен был обсуждаться внесенный по инициативе нового состава ЦО вопрос о согласовании деятельности ЦК и ЦО по изданию партийной литературы, а фактически, под видом такой невинной формулировки, намечалось превращение редакции ЦО во второй ЦК, в опору «меньшинства» для реализации «плана» борьбы против большевизма и партии.
Совет в то время в результате плехановской кооптации состоял из следующих лиц: Аксельрода, Мартова, Плеханова, Ленгника и Ленина. Ясно было, что большинство в нем было обеспечено за меньшевиками, и потому заранее можно было догадываться о его решениях. Нужно было обязательно разоблачить игру меньшевиков, противопоставив ей со стороны большинства его собственный план ликвидации раскола, доказав необходимость партийного съезда, склонив к борьбе за него всех тех, кто еще продолжал колебаться между признанием серьезности и принципиальности разногласий и личными симпатиями, а на деле все больше и больше отдавал партию на съедение оппортунистическому меньшинству. Ленин в Совете внес поэтому предложение о внеочередном обсуждении внутрипартийного положения, имея в виду, во-первых, склонить Плеханова к борьбе за съезд, во-вторых, как и на предыдущем этапе борьбы, показать, если Плеханов не согласится на такую борьбу, примиренчески настроенному ЦК, что Плеханов никакой «третьей» стороны не представляет и ориентироваться на него в деле достижения мира, как это делали примиренцы из ЦК, нельзя. В выработанном проекте обращения Совета партии Ленин писал: «Совет партии, как высшее учреждение партии, решительно осуждает всякие дезорганизаторские попытки, с чьей быстороны они ни исходили, всякое отстранение от работы, всякое отстранение от материальной поддержки центральной партийной кассы, всякий бойкот, к-рый способен только свести чисто идейную борьбу мнений, взглядов и оттенков до приемов грубомеханического воздействия, до какой-то недостойной свалки. Партия измучена раздорами, которые тянутся уже почти полгода, и настоятельно требует мира. Никакие разногласия между членами партии, никакое недовольство личным составом того или иного центра не могут оправдать бойкота и тому подобных приемов борьбы, свидетельствующих именно об отсутствии принципиальности и идейности, свидетельствующих о принесении в жертву интересов партии интересам кружка, интересов рабочего движения — интересам узкого местничества» (Ленинский сборник, X, стр. 185).
Далее Ленин указывал в проекте обращения, что «поддержка обоих центров, дружная работа под их непосредственным руководством есть наш общий и прямой партийный долг».
И, наконец, он особо подчеркивал, что «Совет партии напоминает всем ее членам, что эта добрая воля (т. е. воля партии. А. Б.} выразилась уже с полной определенностью в нашем общем, никем не опротестованном решении признать обязательным для всех членов партии все постановления II съезда и все произведенные им выборы» (там же, стр. 186). Это обращение Совета должно было еще раз показать, что никакими методами партийного воздействия меньшинство кризиса разрешить не хочет. Чтобы ослабить впечатление от ленинского проекта, Плеханов, к которому присоединились и остальные члены Совета из меньшинства, заявил: «То, что прочитано т. Лениным, имеет характер воззвания, из которого трудно понять, какие именно конкретные практические предложения Ленин имеет в виду» (там же, стр. 186—187). Призыв к подчинению партийной дисциплине на основе решений II съезда партии был для Плеханова только «воззванием» общего характера. В свою очередь, Плеханов, неоднократно подчеркивавший, что он не принадлежит ни к меньшинству, ни к большинству, внес резолюцию, означавшую не только переход Совета, но и ЦК, т. е. фактически всех центральных органов партии, в руки меньшинства. Резолюция эта гласила: «Совет партии, сожалея о распрях, существующих теперь в РС-ДРП, глубоко убежден, что существование этих распрей обусловливается тем, что ЦК, по своему составу, представляет лишь одну часть партии и что для их устранения необходимо изменение его состава путем кооптации соответствующего числалиц, принадлежавших кт. н. меньшинству партийного съезда или солидарных с ним» (там же, стр. 194—95). Таков был итог «примиренческой» позиции Плеханова. Не случайно именно он, а не меньшевики, внес такую резолюцию. Если бы ее меньшевики внесли, все было бы ясно, но Плеханов, ведь, стоял над обеими фракциями и его позиция кое-что значила для того, чтобы все еще вводить в заблуждение колеблющихся. Эта резолюция и прошла меньшевистским боль-
