свои услуги. Из этой ситуации вытекала и вторая особенность венгерской диктатуры: общее, составленное на паритетных началах, правительство из коммунистов и с. — д. (все руководящие посты были заняты одним коммунистом и одним c. — д.). В это правительство входили и такие c. — д., которые еще за несколько дней до того боролись самым ожесточенным образом с идеей диктатуры пролетариата и посадили в тюрьму всю руководящую верхушку коммунистической партии В. (от участия в правительстве отказались только три реформистских вождя). Наконец, третья и, притом, роковая особенность заключалась в слиянии коммунистической и соц. — дем. партий, что, при наличном соотношении сил, означало фактически растворение коммунистической партии в с. — д-тии и ликвидацию компартии.
Эти три особенности возникновения Венгерской советской республики были врожденными пороками ее, оказавшими пагубное влияние на ее дальнейшую судьбу. То обстоятельство, что буржуазия не оказала никакого сопротивления, что весь буржуазно-государственный аппарат отдал себя в распоряжение народных комиссаров, обусловило вялое применение диктатуры. Не убивают людей, не оказывающих никакого сопротивления. Невозможно энергично выступать против политических деятелей, с которыми лишь вчера заседал вместе в правительстве (два c. — д., Бем и Кунфи, стали прямо из министров народными комиссарами; другие, как, например, Гарбай, сделались после падения диктатуры из народных комиссаров министрами). Нет оснований разгонять хорошо функционирующий чиновничий аппарат какого-либо министерства, раз он выказывает преданность. В результате такой снисходительности и доверчивости и получилось, что, хотя полиция и жандармерия были разоружены, но значительная часть полицейских и жандармов влилась в новообразованную красную охрану; что, хотя верхушка государственного аппарата и была занята новыми людьми, но весь аппарат в целом не был разбит революционным образом. Вследствие тцго, что правительство было образовано на паритетных началах^ лице с. — д-тов у власти очутились люди, к-рые, будучи типичными мелкими буржуа, не имели никакого доверия к революционной силе пролетариата, все время колебались, падали духом при малейшей опасности или же были предателями, принявшими с самого начала участие в перевороте только для того, чтобы не потерять связи с массами, а во время диктатуры сохранявшими личный контакт с капиталистами и действовавшими по их указаниям (как, например, Пайер, комиссар по горному делу.) У Ленина немедленно же после установления диктатуры возникли самые серьезные опасения насчет участия с. — д-тов в правительстве. Два дня спустя после провозглашения диктатуры он запросил Бела Куна по радио, какие у него имеются гарантии, что с. — д-ты не предадут диктатуры? В своей статье от 29 мая 1919, появившейся в «Правде», Ленин писал венгер. коммунистам: «Если проявятся колебания средисоциалистов, вчера примкнувших к вам, к диктатуре пролетариата, или среди мелкой буржуазии, подавляйте колебания беспощадно. Расстрел — вот законная участь труса на войне». Но венгерские коммунисты лишены были возможности последовать этому совету, т. к., благодаря слиянию с с. — д. партией, венгерская коммунистическая партия перестала существовать как организованная сила. Имелась только одна партия с различными течениями в руководящих кругах ее. Верховным главнокомандующим был c. — д., изменник Бем., Во главе будапештского гарнизона стоял другой предатель, с. — д. Гаубрих. Лишь в виде исключения политическими комиссарами в армии были настоящие коммунисты. Мобилизация рабочего класса для защиты диктатуры производилась не партийным аппаратом, а профсоюзами. У коммунистов же не было власти, чтобы последовать совету Ленина.
Другим отрицательным результатом слияния коммунистической партии с с. — д-тией было то, что процесс отщепления левого крыла соц. — дем. партии и переход его к компартии приостановился. Верхушка партии даже не знала, кто честно стоит за диктатуру, кто против нее; наблюдалось взаимное недоверие подлинно революционных элементов, которое влекло за собою огромную трату сил. Размежевание происходило не в процессе политической борьбы партий между собой, а совершалось по персональной линии: к концу диктатуры, в самой тяжелой обстановке, вокруг Бела Куна осталась, кроме коммунистов, группа бывших левых с. — д. (Ландлер, Погань, Бокани, Гамбургер, Ленгиель и Варга — ныне все коммунисты), к-рые находились в первых рядах венгерской революции в качестве преданных вождей ее. Но основной порок венгерской диктатуры наметился при самом основании ее: если в рассматриваемый момент провозглашение диктатуры пролетариата возможно было лишь в сотрудничестве с с. — д-тией, то из этого вовсе не следовало, что компартия должна была раствориться в ней. А это как раз и произошло.
Переходя теперь к рассмотрению того, что сделано было этой, возникшей при столь неблагоприятных обстоятельствах, диктатурой пролетариата, необходимо отметить, что достижения ее должны вызвать восхищение всякого непредубежденного революционера. Экспроприация имущих классов была произведена систематически и энергично: все промышленные предприятия, имевшие больше 20 рабочих, отняты у их собственников и переданы государству; все банки — национализированы; все поместья величиной более 55 га — конфискованы; все гор. доходные дома — отняты у домовладельцев, а квартиры — переданы рабочим; начато кооперирование населения в союзах потребительской кооперации. Незначительные размеры страны, сравнительно высокий процент промышленных рабочих, более высокая вообще ступень культурного развития страны сделали возможным более быстрое строительство, чем это было в России (см. упомянутую статью Ленина в «Правде» от 29 мая 1919). Кроме того, удалось организовать
