с Италией в 1859, см. Австро-италъянская война 1859) и обострение прусско-австрийского конфликта, в основе к-рого лежала борьба за гегемонию в Германии, поставили руководящих политических деятелей Габсбургской монархии перед задачей внутренней реорганизации страны. Как только стало ясно, что структура Габсбургской империи находится в неразрешимом противоречии с объединительными движениями как итал., так и герман. буржуазии, правящая бюрократия, являвшаяся представительницей интересов австр. буржуазии, поставила перед собой план превращения монархии в великую державу юго-востока Европы.
Однако, непрекращавшаяся оппозиция все более усиливавшихся и обуржуазивавшихся венгерских господствующих классов, их скрытое революционное брожение, постоянное искание связей с внешними врагами Габсбургской монархии сделали бы невозможным осуществление этого плана. Правда, в середине 50 — х гг. венгерские господствующие классы совершенно оторвались от эмиграции 1848, от Кошута, но все же они резко возражали против всякого проекта простого административного включения Венгрии в «единую империю». Помещики видели в этом серьезную угрозу своим интересам. Весьма многочисленная венгерская интеллигенция (тысячи оскудевших дворянских семейств) надеялась, в случае признания самостоятельной венгерской государственности и введения управления и обучения на венгерском языке, устроиться в новом бюрократическом аппарате.
Когда в 1866, после битвы при Кёнигреце, разрешение герм. национального вопроса в пользу Габсбургов стало совершенно невозможным, то продолжавшиеся уже несколько лет переговоры между венгерскими господствующими классами и династией Габсбургов привели в 1867 к тому, что «нация» и «король» примирились, и Австрия и . Венгрия пришли к «соглашению» (Ausgleich). Решающий шаг к этому сделан был Францем Деаком (см.), выступившим в апреле 1865 в журнале «Pesti Nap 16» с заявлением, что венгерский народ готов пойти на частичное изменение конституции 1848, поскольку того требует общность интересов Австрии и Венгрии, вытекающая из «Прагматической санкции». В 1850 австр. буржуазия послала в кабинет контр-революционной реакции бывшего вождя либералов Баха, а в 1867 граф Юлиус Андраши, повешенный en effigie в 1849 революционер, организует парламентский ответственный кабинет В., ставшей отныне составной частью двуединой Австро-венгерской монархии. Создание последней представляло собой компромисс между австр. и венгерскими господствующими классами. Общими делами (войско и флот, внешн. сношения, финансы в пределах общих потребностей) ведали объединенные министерства, ответственные перед особыми комиссиями обоих парламентов,, так наз. делегациями. Т. о., австр. крупная буржуазия превратила венгерские господствующие классы в активных участников внешней политики новой монархии. Андраши, назначенный впоследствииминистром иностранных дел, приступил, согласно новой программе, к сосредоточению внешне-политического интереса монархии на Балканах. «Соглашение» и в экономическом отношении обеспечивало гегемонию австр. буржуазии (гл. обр., путем сохранения общей таможенной границы). С другой стороны, однако, организующееся в рамках дуалистической монархии Венгерское государство стало государством национальным.
Учреждено было множество новых должностей в административном и судебном аппаратах, а также в области народного просвещения и здравоохранения. Языком всех правительственных учреждений стал венгерский. Все должности, даже в местностях, населенных в большинстве словаками или румынами, замещались представителями венгерской интеллигенции. Правительство Габсбургов отдало на произвол венгерских господствующих классов национальные меньшинства, бывшие в 1848 союзниками короны при подавлении Венгерской революции. Правда, Хорватия (Кроация) получила по «соглашению» полную автономию во внутренних делах, право иметь собственное правительство под руководством бана и посылать в венгерский сейм депутатов от своего особого хорватского ландтага. К Хорватии были присоединены и три комитата, населенные сербами и расположенные между рр. Дравой и Савой. Но остальные нац. меньшинства не приобрели никаких существенных прав. Они не получили даже культурной автономии, если не считать разрешения открывать школы с преподаванием на родном языке, но под бдительным надзором венг. правительства.
Естественно, что «соглашение» не удовлетворило угнетенные национальности, не разрешило наболевших вопросов й привело к ряду вспышек нац. недовольства в среде славян (70-е и 80-е гг.) и румын. В течение всего 19 в. не прекращаются серьезные попытки Кроации и Трансильвании совершенно отделиться от В. Но эти попытки беспощадно подавлялись венг. правительством.
Что касается основного классового содержания «соглашения» 1867, то характерной чертой его было предательство интересов венг. крестьянства. Освободительн. движение 1848 пустило глубокие корни в крестьянстве не только потому, что крестьяне добивались отмены крепостного права, но и потому, что они надеялись таким образом избавиться от угнетавшей их комитатской и императорской бюрократии. Соглашение же Австрии с Венгрией означало, что крупные помещики и буржуазия, ставшие политическими хозяевами страны, заключили компромисс с императорской бюрократией и восстановили (при формальном господстве парламентского режима) старые административные порядки. Крестьянство устранили от всякого участия в политической жизни (цензовое избирательное право и т. д.), и, вместо народной республики 1849, родившейся в борьбе против угнетателей Габсбургов, стали строить, на основе компромисса с теми же Габсбургами, новую Венгрию, которая должна была сделаться орудием империалистских замыслов Австрии.
