масс. Генеральный совет проявил в избирательной кампании совершенно исключительную энергию; тред-юнионы, несмотря на трудное материальное положение рабочих, быстро мобилизовали необходимые, весьма крупные финансовые средства и приняли живейшее участие как в предвыборной кампании, так и в самих выборах, хотя избирательная платформа Рабочей партии менее всего способна была вызвать энтузиазм: она носила «национальный», радикально-буржуазный, а отнюдь не пролетарский характер и по существу своему являлась далеким шагом назад от того «чартера», с борьбы за который начал в далекие времена свою классовую борьбу англ. пролетариат. — «Рабочее правительство» ни в малой мере не оправдало надежд, возбужденных им, было, в рабочем классе, ожидавшем отказа нового правительства от империалистской политики и проведения широких социальных реформ (см. Исторический очерк). Зато это пребывание у власти лишь окончательно довершило перерождение Рабочей партии в партию буржуазной демократии (см. Рабочая партия). В положении рабочего класса не только не произошло никаких изменений к лучшему, но оно продолжало ухудшаться, в меру осложнения экономического кризиса, ставшего затяжным. Безработица стала явлением хроническим: с 1921 количество безработных не спускалось ниже 1.500—1.250 т. Пауперизм рос: в 1913 попечительства о бедных выплатили 11, 59 млн. ф. ст. 794.227 рабочим, в 1925 получили пособие на бедность 1.205.267 рабочих в общей сумме 31, 21 млн. ф. Условия труда ухудшались, и, хотя реальная зарплата приблизилась в известной мере к довоенным размерам (см. Рабочий класс, экономическое положение), жизненный уровень не был восстановлен даже в его довоенных нормах. Все это вызвало новое определенное полевение масс. Имевшиеся в рабочей среде достаточно многочисленные революционные группировки с различнейшими наименованиями — «объединительных комитетов», «комитетов бдительности», «неофициальных групп по реорганизации профсоюзов», и т. д., — группы, работавшие каждая на свой страх, по собственной программе и собственному разумению, без связи между собой, стали понемногу собираться воедино; этому собиранию революцион. сил во многом поспособствовало и усиление коммунистич. партии (см. Коммунистич. партия), от первых же дней своего существования уделившей внимание работе в тред-юнионах. Известную, но меньшую, в силу недостаточной организованности своей работы, роль сыграло и Британское бюро Профинтерна (см. Профинтерн). К 1924 работа по собиранию этих разрозненных сил могла считаться в общих чертах законченной и на арену классовой борьбы выдвинулся единый координирующий центр революционных тред-юнионистских течений, получивших общее, объединенное название «Движения меньшинства».
Осенью 1923 «меньшинства» союзов, входивших в Британскую федерацию горнорабочих, провели ряд конференций, на однойиз к-рых (Болтонской) избран был «Исполнительный комитет организаций оппозиционного меньшинства горнорабочих». Движение шло с самого начала под решающим влиянием коммунистов. Основными пунктами программы меньшинства были: борьба за национализацию горной промышленности, увеличение зарплаты, введение 6 — часового рабочего дня, присоединение к Профинтерну.
Движение охватило и революционные группировки в других отраслях промышленности, особенно у металлистов, секция которых в «движении меньшинства» заняла по численности второе место. Выдвинутая ею программа была, однако, умереннее горняцкой: она не шла дальше чисто экономических и достаточно скромных требований: 44 — часовая неделя, увеличение зарплаты на 1 ф. в неделю, ежегодный отпуск на две недели и т. д. «Меньшинству» удалось, несмотря на сопротивление — официальных верхов, захватить целый ряд местных союзов.
Значительные успехи были достигнуты также в строительной, швейной и текстильной промышленности, хотя дело ограничилось здесь формированием лишь местных групп, оставшихся не объединенными в общенациональном масштабе. С большими затруднениями прошло формирование «транспортной секции». 23—24 авг. 1924 в Лондоне состоялась 1 — я общенациональная конференция движения меньшинства — 270 делегатов, в подавляющем большинстве рабочих от станка, представлявших 200 тыс. рабочих; конференция приняла программу, которую установил для своих организаций Профинтерн. В качестве практических мер для проведения ее конференция наметила: образование фабзавкомов, реорганизацию профсоветов в городах и округах, создание производственных объединений на основе фабзавкомов, концентрацию сил в Генеральном совете тред-юнионов, установление тесного контакта с другими рабочими организациями. Эти основные положения получили дальнейшее развитие и конкретизацию на последующих конференциях меньшинства, имевших место в январе и августе 1925.
Оформление революционной оппозиции дало сигнал к напряженной борьбе внутри тред-юнионов: в противовес низовому движению меньшинства, «старый тред-юнионизм» выдвинул спешно сорганизовавшееся на верхах рабочего движения «левое крыло», — группировку, аналогичную (и теми же причинами вызванную) такому же «левому крылу» в Рабочей партии. «Левыми» участников этого крыла можно было признать лишь весьма условно, поскольку они балансировали между старым и новым, проявляя в своих действиях весьма сомнительную смесь подлинного консерватизма и своеобразно понятой словесной «революционности»: этим коренным недостатком страдали все наиболее видные руководители «левых», как Переел, Уитли, Бромлей и Хикс. Но тот факт, что они проявляли достаточную, казалось, податливость давлению низов, приведшую их к выступлениям в пользу установления единства мирового движения и сближения с союзами СССР, возбуждал некоторые надежды, что массам
