выступавшей за рабочих и обслуживавшей их. Это привело также к удвоению числа членов ее. Но последующие репрессии против активных участников забастовок, неслыханная по своим размерам и силе безработица в угольных районах и слабость собственного аппарата не дали компартии возможности удержать в своих рядах всей массы примкнувших к ней рабочих, хотя влияние ее на массы осталось, как это выявилось на выборах должностных лиц горняцких профсоюзов в нек-рых округах, где старая реакционная «гвардия» была забаллотирована и замещена коммунистами или деятелями «меньшинства». Впрочем, в этих случаях исполкомы организаций, в состав которых входят эти союзы, поспешили кассировать эти выборы как «незаконные» и отложить новые на неопределенное время.
Неудивительно, что при такой установке профессиональные союзы теряют десятки тысяч членов, а вследствие этого слабеет и Рабочая партия. Со вступлением в силу реакционного закона о профсоюзах, требующего от каждого отдельного члена письменного заявления о своем желании делать взносы в кассу Рабочей партии, последняя, вероятно, потеряет как индифэрентную, так и наиболее сознательную и революционную часть своих членов. Несмотря на это, ближайшие выборы, к к-рым все партии постепенно уже готовятся, дадут Рабочей партии прирост голосов и мандатов, так как ей все же удалось убедить среднего рабочего, что реванш за всю ту реакционную политику внутри страны и вне ее, которую проводило консервативное правительство в течение долгих лет, он сможет взять лишь по возвращении Макдональда и его товарищей к власти.
Рабочая масса Англии, скованная вековыми традициями парламентаризма и буржуазной демократии, опутанная сложной сетью организац. форм и профсоюзно-конституционных процедур, находящаяся, к тому же, под ошеломляющим впечатлением понесенного ею в 1926 неслыханного поражения, еще не в состоянии в настоящий момент выступать революционно. Опа не смогла даже реагировать в сколько-нибудь энергичной форме на спровоцированный прсфсоюзными вождями разрыв Англо-Советского комитета единства (см.), создание к-рого в 1924 она восторженно поддерживала и который в самый момент разрыва несомненно все еще пользовался ее сочувствием. Как и в период, непосредственно последовавший за разгромом чартизма, рабочая масса ищет для выражения своего возмущения линии наименьшего сопротивления, каковой в данное время является участие в выборах и голосование за кандидатов «своей» — пусть плохой, но все же своей — партии. Это сказалось на муниципальных выборах 1 ноября 1927, на к-рых Рабочая партия отвоевала у буржуазных партий свыше 100 мест.
С другой стороны, трудно ожидать, чтобы Рабочая партия удержала на ближайшее время мелкобуржуазные голоса, к-рых она столь усердно добивалась в последние годы и которые ей, действительно, удалось в некоторой степени заполучить. Эти го 582
лоса на ближайших выборах будут отданы скорее либералам, которые, под предводительством Ллойд Джорджа, заметно улучшили свое положение, несмотря на свою крайнюю слабость в парламенте. Этим успехом либералы менее всего обязаны собственным добродетелям, которые попрежнему остаются незаметными для невооруженного глаза, несмотря на все рекламное искусство Ллойд Джорджа. Последний, выпроводив Асквита в палату лордов и заставив его сложить с себя лидерство, — как условие передачи Ллойд Джорджем партии имеющегося у него еще с коалиционных времен двухмиллионного фонда, — остался отныне главой либерализма и уже составляет новые программы аграрных реформ с целью отбить у консерваторов сельские избирательные округа, т. к. отбить у Рабочей партии городские округа не представляется возможным. Либералам помогает другое — пороки консервативной партии, к-рая, предоставив власть крайне правому крылу, под конец убедилась в чрезвычайной скудости достигнутых правительством результатов и ныне переживает глубокий кризис.
В области внешней политики этот кризис выразился в уже упоминавшемся выше демонстративном выступлении лорда Роберта Сесила, сына покойного лорда Солсбери, отражающего взгляды старых консерваторов и имеющего большое влияние в придворных и аристократических кругах.
В области внутренней политики недовольство чрезвычайно ярко сказалось в связи с правительственными законопроектами о реформе палаты лордов, имевшими в виду изменить ее состав путем внесения замаскированного принципа выборности и усиления ее позиции в отношении палаты общин. Но проекты эти встретили такое сопротивление со стороны либералов и Рабочей партии, что большая часть консерваторов, опасаясь последствий развернутой противниками агитации, сочла благоразумным настоять перед правительством на снятии их. Фактически часть консерваторов начинает опасаться, как бы правительство, руководимое «дайхардовцами», не зашло так далеко в своей реакционной политике и до такой степени не уронило престижа партии вовне и внутри страны, что ей будет угрожать на предстоящих выборах поражение. Это заставляет их поддерживать либералов в надежде предотвратить возвращение к власти столь многочисленной и сильной Рабочей партии, что вожди ее не смогут уже ссылаться на парламентские затруднения и вынуждены будут уступать напору рабочей массы. Другими словами, эти умеренные консерваторы в наст, время готовы даже укрепить либеральную партию, как это открыто уже проповедуется их собственными органами печати. Отсюда и успехи либералов на дополнительных выборах в нек-рых округах, где до сих пор выбирались консерваторы. Но вся эта парламентская игра, в к-рой соотношение сил может измениться еще не раз, не остановит историч. хода развития, сулящего в ближайшее время дальнейшие социальные потрясения и приближение момента, 19*
