кампанию за разрыв сношений с Советским правительством и добились отозвания советского полпреда Раковского.
Параллельно с кампанией против Советского Союза английская дипломатия неуклонно вела эти годы, правда, более осторожную, но все же неприязненную линию против Франции, отказавшись от «протокола», который был в Женеве согласован между Макдональдом и Эррио и в котором Франция была заинтересована, и заставив последнюю взамен пойти на другое соглашение относительно ее безопасности — выше упоминавшийся Локарнский пакт. По этому соглашению, формально предложенному Германией, но на деле подсказанному Англией, установленные в Версале границы между Германией, Францией и Бельгией объявлялись ненарушимыми, и эти державы обязывались впредь не вести друг против друга войны, а передавать свои споры на согласительное и арбитражное решение, при чем к взаимной гарантии трех этих стран присоединялась гарантия двух других держав, Англии и Италии. Другими словами, в обмен за вторичный и на этот раз добровольный отказ Германии от Эльзаса и Лотарингии, Франция задним числом осуждала свою рурскую авантюру и на будущее время отказывалась от системы дополнительных санкций и экзекуций против Германии, от планов дальнейшего раздробления ее и ослабления вообще и признавала фактически за Англией (Италия была пристегнута Англией больше ради формы и из расчета на итало-французский антагонизм) право следить за своим поведением в отношении Германии.
Мало того, Англия отказалась поддержать выдвинутое первоначально Францией требование о признании Германией (под условием опять-таки гарантии со стороны Англии) ненарушимости и польско-герман. границы, удовольствовавшись обязательством Германии не добиваться изменений этой границы военными средствами. Вообще, Локарнский пакт явился наиболее крупным успехом английской дипломатии за эти годы, так как наносил сильный удар континентальным вожделениям Франции, давал Англии сильное оружие в борьбе с французскими вооружениями, и вместе с тем создавал для нее особое положение в Германии, которую она избавляла от вечного страха перед шовинистской Францией. Чемберлен, к-рый официально считался автором этого пакта (на деле главную роль сыграл английский посол в Берлине лорд Д’Эбернон, в прошлом крупный финансист), удостоился больших оваций по возвращении из Локарно и был награжден высочайшим отличием, орденом подвязки, за свои услуги европейскому миру. На деле, это было лишь искусным шахматным ходом английской дипломатии, наносившей Локарнским пактом удар как по континентальной гегемонии Франции, так и и по советско-германским отношениям, как выше уже указывалось. В дальнейшем, Англия, пользуясь своим влиянием в американском финансовом мире, сорвала наметившееся между Францией и Германией (свидание Бриана со Штреземаном в Туари) со 572
глашение об эвакуации оккупированных германских территорий, в обмен за передачу Франции германских железнодорожных облигаций и предприняла при помощи Италии, соперницы Франции в Средиземном море, шаги по ослаблению влияния последней также и на Балканах. Англия дала свою санкцию на создание итальянского протектората в Албании (Тиранский договор 1927), давно служившей предметом вожделений союзницы Франции Юго-Славии, и поддерживала усилия Италии в деле сближения с противниками Юго-Славии — Болгарией и Венгрией. Венгрия, находившаяся во враждебном окружении Малой Антанты, клиента Франции, и сама по себе стала пользоваться благосклонным вниманием Англии, к-рая охотно простила ей грех фабрикации поддельных французских банковых билетов.
В последнее время часть англ. прессы, отражая эти настроения, ведет кампанию за пересмотр территориальных границ Венгрии, установленных Трианонским договором.
Не помирилась английская дипломатия также с мандатом Франции на Сирию, и английская пресса не перестает популяризировать мысль о переуступке этой области Италии; последняя вовлекается Англией также и в борьбу за Танжер, больше, впрочем, с целью давления на Францию, чем серьезно. Так. обр., при втором министерстве Болдуина еще отчетливее обозначилась антифранцузская линия английской дипломатии, и в наст, время (1928) уже можно определенно говорить об образовании двух враждебных группировок, англо-итальянской, кристаллизующей вокруг себя ряд государств на юго-востоке Европы (включая Венгрию, Болгарию, Грецию), и франко-югославской с Чехо-Словакией и — с оговоркой — Румынией.
С другой стороны, не совсем удалась политика заманивания Германии, к-рую Англия взяла под свою защиту в Локарно и вовлекла в Лигу Наций, обещая ей не только воздействовать на Францию по вопросу об эвакуации прирейнской области, но даже вернуть кое-какие колонии. Англия заключила с Германией торговый договор и исхлопотала ей место в мандатной комиссии Лиги Наций, но этим ограничились услуги, которые она смогла оказать Германии, рост которой пугает ее не меньше, чем Францию. В результате английская политика по отношению к Германии не привела за три года ни к каким решительным сдвигам в позиции последней. Задачу по финансовому оздоровлению германской промышленности удачно выполнила не Англия, а Америка, сотрудничество с к-рой становится для Англии все более и более трудным делом по мере того, как Америка приобретает собственный опыт в европейских делах и не может уже более рассчитывать, в виду пресыщения германского рынка, на выгодное размещение своих избыточных капиталов в Европе (кроме Советского Союза). Соед. Шт. Сев. Ам. начинают все больше захватывать южно-американский рынок, вытесняя оттуда английский капитал и английскую торговлю. Англо-американское сотрудничество, т. о., в последние годы заметно ослабевает. Это ярко проявилось в Китае, где Соед. Штаты, несмотря на
