приведен, в сильное волнение, отчасти насилиями союзников над турками («халифатское» движение под руководством братьев Мохамед Али и Шаукат Али), отчасти систематическим потворством крупным мусульманским помещикам, на которых англичане делали ставку против их крестьян, также приняло участие в движении. У мусульман революционное движение переплелось, таким образом, с крестьянским, достигшим кульминационного пункта в восстании 1921 в Малабарском округе (восстание «моплахов», местных крестьян), которое было подавлено с большим трудом и беспримерной жестокостью. Среди индусов, наоборот, национальное движение переплеталось с забастовочным движением рабочих. Однако, руководство и в том и в другом случае принадлежало буржуазным деятелям — среди мусульман упомянутым двум братьям, а среди индусов — б. адвокату, а впоследствии религиозному реформатору и моралисту Ганди (см.), провозгласившему лозунг мирного пассивного сопротивления и бойкота, как самое верное средство добиться освобождения от английского ига и национальной независимости. На национальном конгрессе в декабре 1920 года он был официально признан вождем, а его лозунги — национальной программой действия; однако революционное движение было слишком могуче, чтобы удержаться в этих мирных рамках. Оно продолжалось, не взирая на проповедь Ганди, который, когда англичане окончательно убедились в бесплодности его мирных усилий, был сам арестован (март 1922).
К этому времени хозяйственная конъюнктура, чрезвычайно неблагоприятная с 1920 года, стала, благодаря хорошему урожаю, поправляться. Одновременно мелкобуржуазные националисты, которые раньше не прочь были использовать рабочие и крестьянские выступления, как средство устрашения англичан, теперь сами испугались этих выступлений, а крупная буржуазия, заинтересованная в текстильной и железоделательной индустриях, получила от англичан большую взятку в виде охранительного тарифа и экспортных премий. — Все это, вместе взятое, к концу 1923 года значительно ослабило движение, руководство которым перешло к партии «свараджистов», пытающихся добиться самоуправления (о полном отделении от Англии нет уже речи) путем старого ирландского оружия — использования парламентского аппарата в целях обструкции. Национальное движение, таким образом, уходит с улицы и переносится в стены «законодательных» учреждений-палат, созданных законом 1919 года как в центре, при вице-короле, так и в провинциях, при местных губернаторах. Палаты эти, частью выборные на очень ограниченной основе, частью назначенные, были облечены правом обсуждать и проводить законы и бюджеты в областях, не подлежащих исключительному ведению исполнительной, т. е. английской, власти, при сохранении за последней права вето, задержания или, напротив, законодательствования вопреки воле палат даже в областях, им отведенных. В эти-то иллюзорные законодательные учре 554
ждения, не имеющие даже возможности саботировать волю исполнительной, т. е. английской, власти отказом ей в кредитах или налогах, свараджисты, бойкотировавшие первые выборы 1920 года, постановили в конце 1923 года итти в расчете, что им удастся парализовать их работу изнутри. На новых выборах свараджисты получили почти половину мест в центральном законодательном собрании и большинство мест в некоторых провинциальных палатах. Англичане, как показано будет ниже, от этого не очень пострадали.
Война потрясла Британскую империю также и в ее самоуправляющихся частях.
Особенно сильно сказалось это потрясение в Южной Африке, где националистская партия под руководством ген. Герцога (см.) в начале 1919 постановила внести в парламент предложение об обращении к мирной конференции в Париже с требованием независимости для Южно-Африканского Союза, а когда это предложение было отвергнуто, послала депутацию с Герцогом во главе в Париж требовать у Ллойд Джорджа независимости хотя бы для двух старых бурских республик. Конечно, требование это было отвергнуто, но с тех пор националистская партия становится в Южной Африке все растущей силой: на выборах 1920 года она получила 44 мандата, выиграв 17 новых мест, в то время как южно-африканская партия Сматса, сторонника союза с Британской империей, получила всего 41 мандат, на 12 меньше против прежнего. Фактически последняя оказалась в состоянии оставаться у власти, лишь благодаря поддержке, а затем слиянию с англ. партией юнионистов В формах не столь ярких, но, по существу, одинаково серьезных, те же центробежные стремления обнаружились и в других доминионах, в особенности в Канаде, где премьер-министром Кингом выдвинута была доктрина о равноправии доминионов с Англией под общей королевской короной. Доминионы заставили Англию согласиться на их отдельное представительство на мирной конференции в Париже; Англия также, прежде чем ратифицировать мирный договор с Германией, должна была согласиться на утверждение его парламентом каждого из доминионов. Далее доминионы отказались признать за Англией право представлять их в Лиге Наций и потребовали себе отдельного представительства не только на общих собраниях, но даже, в случае вакансии и буде они пожелают, в Совете ее, на равных основаниях со второстепенными державами. Наконец, доминионы потребовали себе права отдельного дипломатического представительства за границей, и Ирландия и Канада вскоре использовали его для учреждения своих особых миссий в Вашингтоне. Чрезвычайно ярко проявилась эта тенденция к самостоятельности в 1922 году, когда доминионы отказались участвовать в замышлявшемся Ллойд Джорджем походе против Турции: он вынужден был отказаться от него и отчасти по этой причине вышел в отставку. На имперской конференции 1923 года доминионы получили право заключать с иностранными державами
