показать, что и оно потрясено случившимся, отрядило Ллойд Джорджа в Ирландию для расследования корней и причин революционного движения. По возвращении Ллойд Джордж предложил немедленно ввести в действие гомруль за исключением (до конца войны) шести олстерских графств. Хотя это и означало оскопление гомруля, Редмонд согласился с этим и не без труда уговорил специально собранный конгресс националистов принять предложение правительства.
Но олстерцы потребовали исключения шести намеченных графств (хотя в двух из них преобладало католическое население) навсегда, и благие намерения Ллойд Джорджа и Редмойда не осуществились. Так как настроение в Ирландии нисколько не улучшалось, а напротив, все более склонялось в пользу шинфейнеров, ряды которых не переставали расти и которые продолжали организовывать новые вооруженные дружины, то Ллойд Джордж, на этот раз уже в качестве премьера, созвал в Дублине 25 июля 1917 национальный ирландский «конвент» из всех партий, предлагая им столковаться между собой и обещая провести в жизнь то, что они решат. Шинфейнеры отказались принять участие в конвенте; олстерцы же пришли в качестве «наблюдателей». Восемь месяцев заседал этот конвент, и когда большинство приняло, наконец, компромиссный проект весьма умеренного характера, то олстерцы заявили свое вето, и тем дело кончилось. Ирландскому народу, предводимому шинфейнерами, предстояло еще возобновить вооруженную борьбу и пройти через настоящую гражданскую войну, прежде чем он добился не только гомруля, но и создания собственного «свободного государства»; однако, даже это решение не могло уже удовлетворить все национальнореволюционные элементы, и оно послужило отправным пунктом для новой борьбы.
Следует отметить, что Ирландия была не единственным местом под британ. флагом, где лозунг о «затруднениях» Англии получил практическое применение: попытка восстания была сделана и в завоеванных бурских республиках, входивших с 1910 в состав вновь образованного Южно-Африканского Союза. Тогдашний премьер Бота (см.), бывший герой войны за бурскую независимость, ставший лойяльнейшим слугой Британской империи, незамедлительно по объявлении Англией войны Германии, солидаризировался с метрополией, к-рая обещала ему присоединение к Союзу германской ЮгоЗападной Африки. Бота немедленно стал готовиться к походу, когда двое старых лидеров буров, никогда не примирявшихся с английской ориентацией Боты и, вообще, вхождением бурских республик в состав Британской империи, — Бейере, главнокомандующий южно-африканской армией, и Маритц, командовавший войсками на границе германской колонии, — подняли знамя восстания и привлекли на свою сторону Дебета (см.), знаменитейшего героя Бурской войны, одного из самых популярных и влиятельных националистов. Восстание продолжалось около десяти месяцев и окончилось поражением повстанцев, не имевшихвозможности пополнять свои боевые припасы. Бейере утонул, спасаясь бегством, а другие сдались. Бота, однако, несмотря на все науськивания «лойялистов» и настояния Лондона, не отважился расправиться с побежденными: они были присуждены к тюремному заключению, но через два года были амнистированы. Далее это восстание не прошло бесследно: оно вновь поставило в повестку дня вопрос о принадлежности быв. бурских республик к Британской империи и создало опору для возрождения национального движения, которое после войны приняло решительные, хотя пока еще легальные, формы.
Иным путем была заложена основа для возрождения национального движения в другой части британской Африки, в Египте.
Не числясь официально в списках английских колоний; а продолжая номинально считаться частью Оттоманской империи, Египет, по объявлении Англией войны Германии, объявил суда последней в Суэцком канале неприятельскими; а когда Турция вступила в войну, то Египет был объявлен (дек. 1914) британским протекторатом, хедив Аббас Хильми был низложен, на его место был посажен брат некогда низложенного англичанами же хедива Измаила, Гуссейн Камель, с титулом султана, и английский «агент и генеральный консул» был переименован в «верховного комиссара». Одновременно с этим в стране было введено военное положение, и Египет стал одной из глав^ нейших английских военных баз. В течение четырех лет в Египте хозяйничала английская солдатчина, которая разоряла страну поборами натурой, деньгами и людьми: крестьян массами отправляли из деревень рыть окопы и делать всю черную и опасную работу на Суэцком канале и в Галлиполи, хлеб и другие продукты реквизировались или скупались по низким ценам для армии, — словом, Египет превратился в беспомощней объект самой беззастенчивой эксплоатации и притеснения. Пока длилась война, терроризированный народ молчал, но его негодование накоплялось и сейчас же после окончания войны проявилось в форме могучего национально-революц. восстания.
Несколько осторожнее вело себя во время войны англ. правительство в Индии, где война с Турцией волновала мусульманское население, и использование индийских частей в борьбе с Германией в Африке возбуждало неудовольствие в националистическ. кругах. Но металлургич. промышленность и текстильная промышленность Индии, работавшие на военные поставки, процветали, а дарованная правительством Ллойд Джорджа в 1917 таможенная автономия — предмет давнишних домогательств хлопчатобумажных фабрикантов — окончательно умиротворила индийскую буржуазию. Не довольствуясь этим, правительство послало в конце того же года нового статс-секретаря по делам Индии Монтегю (одного из владельцев старой фирмы, поставлявшей Индии серебро для чеканки ее рупий) в Индию, где он вместе с либеральным вице-королем Челмсфордом составил новый проект «конституционных» реформ в развитие старых
