скалы. Ограничен был также ввоз мяса и убойного скота. Идет усиленный нажим на копигольд и превращение его в краткосрочную аренду. Отменяется избирательная реформа и восстанавливается старая система, обеспечивавшая преобладание в парламенте крупным землевладельцам — собственникам захудалых («гнилых») местечек и их ставленникам. При всем своем верноподданстве и преследовании неверноподданных элементов парламент настойчиво отстаивает свои права, упорно желает определять направление политики, скупо отмеряет деньги королю. Парламент заставляет короля считаться с его желаниями, если не в назначении, то, во всяком случае, в отставке министров.
Интересы торговых. и финансовых кругов осуществлялись через давление банкирских контор Сити, державших в своих руках кредит, без которого уже не могло жить государство. Сити держит в финансовой зависимости от себя видных государственных деятелей, и много джентльменов в парламенте живет на его подачки. Политический вес торгового и денежного капитала несравненно выше, чем его представительство в парламенте. Вторая половина 17 века — время стремительного роста торгового и денежного капитала. Экономист 17 в. Давенант определяет ежегодный прирост национального богатства в Англии около 1688 в 2 млн. ф. ст. Из них, по его расчетам, обмен с колониями давал 900 тысяч, вывоз сукна и сырья в страны Европы — 500 т., торговля с Ост-Индией — 600 т. Англия все более делается колониальной державой, в ее экономике доходы от колоний выдвигаются на первое место. За эпоху реставрации (1660—88) тоннаж англ. флота увеличился вдвое. Акт о мореплавании был переиздан несколько раз. Рядом с коммерческим растет и военный флот. По расчетам того же Давенанта, сукна производится на 8 млн. ф. ст. в год; на 6 млн. потребляется в стране, на 2 млн. вывозится. Сукно все еще представляет главный предмет англ. экспорта. Таможенные доходы за эпоху реставрации увеличиваются вдвое, при чем около половины всего вывоза падает на Лондон. Столица становится местом крупнейшего накопления капиталов. Необычайно быстро идет создание новых акционерных монопольных компаний, направляемых, гл. обр., на эксплоатацию колоний; среди них на первом месте стоят Королевская африканская компания (для вывоза черных невольников на Антильские о-ва) и Компания Гудзонова залива (для торговли мехами). Растут капиталистические предприятия и в промышленности (особенно в добывании и обработке металлов). Дворянство и буржуазия собирают богатую жатву с завоеваний революции. Но положение трудящихся стремительно ухудшается. Завоевания капитализма в области промышленности и сел. х-ва ведут к вытеснению мелкого самостоятельного производителя. Крестьянин разоряется, джентльменское землевладение все более внедряется в деревню.
Мелкий мастер попадает в безвыходную зависимость от предпринимателя, рабочий ибатрак находятся в полу крепостном состоянии, реальная заработн. плата понижается.
Дворянскому парламенту и Сити была нужна королевская власть, чтобы положить конец революционному брожению; но им нужен был послушный король, который за их деньги проводил бы их политику. Реставрированные Стюарты и их окружение очень мало подходили для этой цели. Карл II (1660—85), авантюрист, привыкший жить на чужой счет, мотает деньги без счету и толку. Вокруг него собирается распущенная и хищная компания, стоящая государству огромных денег. Скупо отмеряемых парламентом сумм и взяток с купцов не хватает. И реставрированная монархия применяет метод паразитирования при чужих дворах, ставший ей привычным за время междуцарствия. На место главной соперницы англ. капитализма все более выдвигается Франция Людовика XIV и Кольбера, строившая мануфактуры, лихорадочно создававшая торговый флот и торговые компании и стремившаяся занять первое место среди европейских держав. В Сити чрезвычайно сильны антифранцузские настроения; и теперь, как в эпоху Елизаветы, когда главная морская соперница, Испания, связывалась в умах буржуазии с католичеством, антифранцузские настроения выливаются в антикатолические. Но Карл II, не считаясь с настроениями буржуазии, социальный и политический вес которой быстро растет вместе с ростом промышленности и торговли, предпочел продать франц. королю «всю англ. промышленность вместе с торговлей».
За денежное вознаграждение Карл II допустил закрытие франц. рынка для англ. товаров и подчинил иностранную политику Англии франц. интересам. Он продал Франции завоеванный Кромвелем Дюнкирхен, обещал ей помощь в борьбе против Голландии и поддержку притязаний Бур бонского дома на испанские Нидерланды. Но и франц. денег не хватает, и королю приходится все время лавировать между Людовиком XIV и парламентом. Начав по требованию французов войну с Голландией, он принужден ее прекратить по настоянию парламента, но продолжает негласно помогать французам людьми и припасами и смотрит сквозь пальцы на захват их каперами англ. судов. Он то издает указы о веротерпимости по отношению к католикам и диссентерам, то за субсидии от парламента отменяет их и соглашается на проведение Акта о присяге (Test Act, 1673), по которому все не принадлежащие к англиканской церкви, и особенно католики, лишаются права занимать должности на государственной службе. За это парламент дает ему субсидию в 1.200 т. ф. ст. Получив под тем или иным предлогом деньги от парламента, он спешит распустить его и берет с французов деньги за отсрочку нового созыва. Он прибегает к таким средствам, как отказ от уплаты лондонским банкирам долгов государственного казначейства, что вызывает страшное потрясение в финансовых кругах Сити, подрыв торговых операций и разорение вкладчиков. Влиятельные представители крупного землевладения в обеих палатах,
