Королевская власть широко пользуется своим правом давать городам представительство в парламенте; многие из новых парламентских городов незначительны, и выборы в них зависят от местных органов короны; особенно много парламентских городов возникает на юго-западе, где были расположены обширные, коронные владения. Это был один из способов подбирать угодный короне парламент. Но, несмотря на сохранение парламента, значительный уклон в сторону абсолютизма несомненен. Тюдоры развивают бюрократическую административную систему. Расширяются полномочия королевского совета («Тайного совета»), пополняемого теперь в значительной мере выходцами из буржуазии; из него выделяется ряд судебно-административных учреждений, которые делаются органами проведения политики абсолютизма; как судебные учреждения, они соперничают со старыми, недостаточно гибкими судами общего права, слишком связанными традицией и старым правом. Такими учреждениями в центре являются Канцлерский суд, Звездная палата, Палата прошений, потом Высокая комиссия (по церковным делам). Ряд финансово-административных органов был создан в связи с секуляризацией. Создаются и провинциальные органы Тайного совета (окраинные советы). Тайный совет и его органы ведут энергичную работу, производят обширные и сложные статистические обследования страны, вырабатывают новые юридические нормы; контролируют местное самоуправление. Выросшая из феодализма королевская власть далеко не была прогрессивна по своим социальным симпатиям.
Король продолжает оставаться главой феодального общества и опираться на ряд феодальных доходов. Бблыная часть дворянства держит земли на праве рыцарского держания, предоставлявшего короне большие доходные права при опеке, выдаче замуж наследниц и т. д. Но сложившиеся в течение 15—16 вв. объективные условия толкали корону на выполнение той политической программы, к-рая диктовалась интересами буржуазии и буржуазного дворянства; когда корона шла вразрез с этими интересами, мероприятия ее парализовались.
Генрих VII (1485—1509) докончил разгром политической мощи феодализма, начатый во время Войны роз. Попытки феодальных баронов восстать против новой власти были подавлены; были проведены огромные конфискации, значительно обогатившие королевскую казну; феодалам воспрещено было держать вооруженные свиты. Множество военных слуг феодалов перешло в ряды люмпенпролетариата. Очень поредела и потеряла политическое влияние аристократическая палата лордов. В первом парламенте Генриха VIII было всего 18 светских перов; потом их число стало расти, заполняясь креатурами королевской власти. При Елизавете их было до 60, сильно выросло их число при Стюартах. Сильнейший удар феодальным порядкам, чрезвычайно усиливший позиции буржуазии, был нанесен реформацией и грандиозной экспроприацией монастырских имуществ. Кроме фискальныхцелей, ‘ королевская власть преследовала здесь также цель окончательного подчинения себе такого могущественного орудия, как церковь, и устранения вмешательства пап в свою политику. В 1534 была окончательно разорвана связь с Римом, и на место папы «верховным главою церкви» был поставлен король. Церковные суды стали королевскими судами, избрание епископов фактически превратилось в назначение их королем. Король получил право определять вероучение. Церковный гнет, центр к-рого переносится из папской курии в королевский совет, усиливается. В жизнь верующих вносятся полицейские приемы. Ересь делается государственным преступлением, вводится строгая церковная цензура. При этом догматы и обряды католической церкви сначала сохранялись в полной силе. Но в своей борьбе с католиками правительству пришлось вскоре вступить на путь религиозной реформации и сделать ряд шагов по направлению к протестантизму (см. Англиканская церковъ). Гораздо радикальнее была корона в деле конфискации церковных имуществ. В силу статута 1534 духовенство было принуждено платить королю х/10 своих доходов. Потом были закрыты монастыри, и все их имущество передано короне. Часть монастырских земель была раздарена высшим коронным чиновникам, но бблыпая часть их была продана или обменена на другие земли. Выручка правительства была очень значительна. Разрыв с католичеством и секуляризация представляли тяжкий удар по феодализму. Удар этот не был принят безответно. На С. Англии поднимается восстание (1536—37), т. н. «Благодатное паломничество» (Pilgrimage of Grace). Это очень сложное по своему социальному характеру движение, в котором соединились разные классы сходящего со сцены феодального общества. В 1549 поднимается брожение в западных графствах, где антикапиталистические тенденции сходятся с религиозной реакцией. Феодально — католическая реакция, поддержанная империей, торжествует при королеве Марии (1553—58); парламент послушно восстановил католичество, но монастырские земли все же пришлось оставить новым владельцам. Ее преемнице Елизавете (1558—1603) пришлось выдержать тяжелую борьбу с феодально-католическим движением, нашедшим поддержку в Испании. В Англии католическое движение было всегда сильнее на севере (восстание северных эрлов в 1569). Многие феодальные аристократы лишь внешним образом примкнули к государственной церкви, и продолжали втайне держать в своих замках католических патеров. Понятна яростная ненависть англ. буржуазии к католичеству, осложненная страхом перед главной соперницей на море — католической Испанией, а потом Францией. Ненависть усиливалась страхом отобрания монастырских земель.
В Англии развивается бешеная травля католиков; католичество делается пугалом для англ. буржуазии на два с половиной столетия. Немало содействовали этому и кровавые восстания ирландцев против насильственного внедрения англ. колонистов, англ.
