эта биологическая область Б. (половой акт, зачатие, беременность, рождение и пр.) и оказывается наиболее постоянной. Движущей силой, преобразовывавшей форму Б., были изменения социальной среды. Поэтому формы Б. определяются не природными неизменными законами, но «исторически данным общественным устройством, с своей стороны зависящим от состояния хозяйственного развития» (Кунов). Задачей этнологии является раскрытие видоизменений Б. в общественных системах иных, чем капиталистическая, с ее обычной и нормальной брачной формой — моногамией, т. е. единобрачием. Уже в 1850 гегельянец Унгер ясно понимал «интимнейшую связь» Б. «со всей полнотой жизни» каждого народа, в частности, — с «государством». Полигамия (многобрачие) и моногамия были «двумя полюсами», вокруг к-рых вращается вся всемирная история и на к-рых покоится вся «противоположность Востока и Запада». Других форм Б. Унгер не знал. До 1861 форма семьи (и Б.) библейских патриархов «не только без дальнейших рассуждений принималась за древнейшую форму, но и отожествлялась — за вычетом многоженства — с современной буржуазной семьей» (Энгельс). Впервые в 1861 англичанин Г. Мэн (см.) разрушил это отожествление. «Семья» казалась ему «самой элементарной группой», более старой, чем государство, племя, род.
Но это — «патриархальная» семья, резко отличная от современной. «Отцовская власть» старейшего члена семьи создавала, как показывает римское понятие агнатического родства, и особое «понятие семейного родства», начинавшееся и кончавшееся в сфере действия этой власти и передававшееся только через мужчин. Если Мэн в 1861 дал научное оформление старой теории патриархального быта, то швейцарец Бахофен в том же году совершил целый переворот в изучении Б. и семьи. Бахофен первый заговорил о «материнском праве».
По его мнению, «Б-у с отцовским правом и отцовским господством» предшествовал Б. с «материнским правом» и «господством матери», или «гинекократией». До того человеческое общество находилось на «низшей ступени совокупления без Б.», или в состоянии гетеризма (см.), «когда между людьми наблюдалась лишь природная половая связь, как между зверями». Общность жен, детей и имущества, насилие мужчины над женщиной характеризуют это «совершенно звериное естественное право». В Бахофене крупнейший ученый уживался с «гениальным мистиком» (Энгельс), видевшим в религии «единственный мощный рычаг» развития «цивилизации», а в мифической традиции — ценнейший источник, «непосредственное историческое откровение». Поэтому его изображение гетеризма и гинекократии скорее напоминает ученую мистическую поэму, чем научную теорию. Новым шагом вперед в изучении Б. был труд шотландца Мак Леннана (см.) (1865), построенный как на фольклоре, так и на этнографии. Расширение фактической базы позволило ему внимательно исследовать полиандрию (т. е. «многомужество»), ввестиновое понятие экзогамии (см.), т. е. «брак вне» (своей группы) и вторично (не зная о Бахофене) открыть родство только по женской линии. Но его схема развития Б. от промискуитета (promiscuity), т. е. от беспорядочного смешения полов с общностью имущества и жен и отсутствием понятия родства, через полиандрию и похищение чужих женщин, создавшее экзогамию, в конечном счете к моногамии, никогда никем не была принята. Уже англичане Лёббок (см.) в 1870 и Герберт Спенсер (см.) в 1876 подвергли эту схему жестокой критике. Оба» они не считали моногамию исходным пунктом развития Б. Лёббок полагал, что — «индивидуальный Б.» возник из «общинного Б.» (common marriage); под последним он понимал два вида отношений полов: 1) когда «Б. не существовал» и 2) когда «все мужчины и женщины внутри небольшой общины (community) рассматриваются как находящиеся в Б. друг с другом».
Г. Спенсер же, подобно Мак Леннану, признавал исконный промискуитет, но понимал его, как «неопределенность и непостоянство связей между мужчинами и женщинами», как бы отсутствие Б. в нашем смысле слова, но с возможностью союзов одного мужчины с одной женщиной. Ни Лёббок, ни Спенсер не внесли, однако, существенных изменений в изучение брака.
Эпоху в изучении Б. и семьи составили труды американца Льюиса Моргана. Еще в 1852 в монографии об ирокезах Морган открыл у них систему родства, резко отличную от нашей. В 1868 им был написан, а в 1871 Бюро американской этнологии издан его великий труд «Системы кровного родства и свойства человеческого рода».
Автору остались неизвестны «тунгузская, монгольская, австралийская и негритянская» системы родства, но вСе же те 6 групп человечества (families), обзор систем которых он дал, охватывают 139 племен и народов, составляющих 4/5 всего человечества. Эти группы следующие: 1) арийская, 2) семитская, 3) уральская, 4) туранская (дравидская и др.), 5) ганованская (американско-индейская), 6) малайская (гавайская и др.). Величайшей заслугой Моргана было открытие «номенклатур», или наименований родства (см.), резко отличных от наших. Все многообразие этих номенклатур он свел к двум основным типам: 1) описательной системе (у арийской, семитской и уральской групп) и 2) классификационной системе (у туранской, ганованской и малайской групп). Первая устанавливает родство между отдельными лицами, вторая — между классами или группами лиц. По мнению Моргана, наименования родства выражали «голые факты родственных отношений» как возникающих из связи по крови или происхождению (это — кровное родство или родство простое), так и происходящих в силу Б. (это — свойство). Номенклатура родства и послужила для Моргана отправным пунктом для той реконструкции «развития идеи семьи» (и Б.), которую в законченной форме мы находим в третьей части его знаменитого «Первобытного общества».
Морган описывает здесь две новых реально 11*
