оставалось еще выбрать из накопленных данных сведения и выводы, не противоречившие друг другу. Ботаники 17 в. сделали немало для различения растений по родам и видам, отдавая предпочтение уточнению то понятия вида, то понятия рода. Но только Линней (1707—78) в высшей степени целесообразно и искусно справился с обеими задачами, введя в ботанику и зоологию бинарную номенклатуру (см.), т. е. двойные имена для обозначения видов. Так, напр., различают род сосен и между ними виды: сосна лесная, сосна приморская, сосна горная и т. п. Это предполагает естественную группировку видов в роды по существенным признакам сходства или сродства. О последнем наука времен Линнея, однако, не могла помышлять, т. к. виды трактовались, по «Книге бытия», самим Линнеем так: «видов столько, сколько сотворено в начале Бесконечным Сущим». Следовательно, виды одного рода соединяло, по воззрениям того времени, не единство их происхождения, а единство плана при творческом акте. Основанная только на одном признаке (число тычинок и пестиков в цветке), чисто искусственная система Линнея, к-рую он назвал «половой» (собственно системой по половым органам), и в его собственных глазах не претендовала на естественность, т. е. на указание сродства между родами, семействами и т. д., и, следовательно, на общее происхождение всего растительного мира от одной или нескольких первоначальных форм.
Построенные на последнем принципе более сложные, т. н. естественные системы появились в Б. позже. В наст, время Б. подразделяет весь растительный мир на стволы или тийы развития, каждому из к-рых большинством современных ученых приписывается независимое, самостоятельное происхождение (полифилетическое начало, см. Систематика растений). Каждый тип представляется как бы ветвящимся, подобно дереву, откуда и производится другое название такого отдела — ствол. Работа систематиков сосредоточена теперь на том, чтобы выяснить отношения ветвей такого ствола друг к другу и общему стволу. При этом ветвями являются б. ч. как бы несколько равносильных побегов ствола, — от них отходят ветви, именуемые классами, далее ветви — ряды семейств и, наконец, самые семейства. Наиболее подробно изучены и классифицированы, конечно, высшие, цветковые, или семенные, растения. Этот отдел обнимает два подотдела: 1) голосеменные и 2) покрытосеменные. В первом мы находим 6 классов ныне живущих и ископаемых растений в следующем порядке: саговниковые, беннеттитовые (ископаемые), кордаитовые (ископаемые), гинкговидные (почти исчезнувшие), хвойные и хвойниковые. Второй подотдел (покрытосеменные) распадается на классы: 1) односеменодольные с 11 рядами семейств, 2) двусеменодольные, состоящие из подклассов: а — безлепестные вместе с раздельнолепестными и б — спайнолепестные.
Подкласс а обнимает большинство семейств, объединенных в 26 рядов, все более и более совершенных с точки зрения современной систематики растений. Подкласс б содер 242
жит всего 8 рядов, в последнем из к-рых находятся растения, возникшие, как предполагают, позже прочих семейств, каковыми особенно считают сложноцветные (сюда относятся, как роды, наши общеизвестные васильки, хризантемы, репейники, подсолнечники и сходные с ними).
Изучением филогенеза, т. е. происхождения и сродства семейств иродов, занимается большое число современных ботаников. В этой области знания, однако, в наст, время существуют сильные расхождения, и надо признать, что наша «естественная» система растительного мира, стремящаяся дать изображение постепенной эволюций его, еще весьма далека от полноты и совершенства.
Как громадный успех необходимо отметить здесь усовершенствование нашего понятия о виде. Линнеевские виды в Б. признаны теперь за сборные группы «элементарных видов» (см. Вид), которые, в свою очередь, распадаются на вариации, расы и чистые линии (см.). Все эти ступени являются постоянными уклонениями от среднего, обычно преобладающего, типичного вида. Установление тех процессов в жизни вида, к-рые ведут к возникновению его мельчайших подразделений, является задачей особого отдела учения о наследственности — генетики (см.), основанием которой служит менделизм (см.) и учение о клетке (цитология, см.). Пока, однако, по удачному выражению англ. генетика Бэтсона, гораздо легче рассуждать о происхождении одного семейства от другого, чем решить бесспорно вопрос: произошла ли Veronica verna от V. polita или же V. polita от V. verпа (два вида одного рода, весьма схожие между собой). Этим утверждается, что реальные методы опытного изучения сродства и происхождения форм наиболее близких еще отсутствуют; что же касается форм более далеких, то к ним мы не в состоянии еще приложить что-либо, кроме методов сравнительного описания, которое ведет к исследованиям «историко-философского» характера: к гипотезам о динамике форм в прошлом. Весьма крупным вкладом в эту область Б. являются труды рус. ботаника Н. В. Цйнгера, исследовавшего историю нек-рых «сорных» растений, каковы, напр., плевел или сорняки льна (рыжик).
Цингер установил связь таких сорняков с их дикими сородичами и показал, что особенности сорняков укреплены наследственно продолжительным «бессознательным» отбором, произведенным человеком. Сорняк является, т. о., видом растения, стоящим на рубеже между дикорастущими и культурными растениями, а отбор, которому он подвергся, — почти естественный, так как человек производит его помимо своей воли, бессознательно. Как известно, о значении «естественного отбора» в образовании видов диких растений и животных Дарвин судил по результатам отбора искусственного, сознательного, производимого человеком над домашними животными и культурными растениями. Выводы Н. В. Цйнгера подтверждают положения Дарвина, но приближаются к изучению природных, естественных условий видообразования.
