и прямолинейная, не отступающая ни перед чем воля, к-рая создала из него впоследствии крупного политического деятеля. Пантеист и «чуть не республиканец» в молодости, скептик и рационалист, Б. скоро превратился в убежденного монархиста и реакционера и, в качестве такового, возвратился к «истинам» официальной религии. В эти годы Бисмарк, как депутат местного ландтага, выступал, по его словам, в том «дворянско-либеральном» духе, в к-ром дворянское презрение к бюрократии и либеральной буржуазии сочеталось с преклонением перед прусской монархией, не лишенным, однако, некоторой строптивости по отношению к королевской власти, когда последняя касалась сословных привилегий и прав дворянства. Предреволюционные настроения в Соединенном ландтаге в 1847 заставили его порвать с этой дворянской, узкопровинциальной оппозицией и стать решительным сторонником укрепления королевской власти. В мартовские дни 1848, узнав в Шенгаузене о победе революции в Берлине, Б. сделал попытку организовать крестьянские отряды на помощь королю. Он явился затем в Берлин, горячо убеждал короля покинуть город и подавить революцию вооруженной силой. Уступки короля революции, конституционные реформы и либеральные планы объединения Германии вызвали в Б. самый резкий протест, т. к. он видел в этом ущерб для престижа королевской власти «божьею милостью», для дома Гогенцоллернов и подрыв влияния Пруссии, т. е. прежде всего прусского юнкерства в Германии. Из оппозиции к ненавистному либерализму Б. готов был скорее мириться с прежней раздробленностью Германии, чем согласиться на ее объединение в духе из-за южно-германского либерализма. Он одобрил, поэтому, даже «ольмюцкий позор» — австро-прусское соглашение в Ольмюце в 1850, когда прусский король Фридрих Вильгельм IV принужден был, под давлением России, признать супрематию (верховенство) Австрии в Германии. Реакция 50 — х гг. снова укрепила в нем веру в мощь прусской монархии, а 8 — летнее пребывание представителем Пруссии во Франкфуртском союзном сейме (1851—59) создало в нем убеждение, что роль Австрии в Германии сыграна и должна перейти к Пруссии. Германия должна стать расширенной Пруссией, германская буржуазия должна смириться перед силою прусской армии, т. — е. перед прусским юнкерством. Для успеха подобного плана на-лицо были все условия. Либеральная буржуазия, напуганная революцией 1848, сдавала реакции одну позицию за другой и, т. о., сама шла на союз с прусским дворянством, к-рый и сделался социальной основой объединения Германии. Все усилия Б. во Франкфурте направлены были к тому, чтобы сделать прусскую политику независимой от Австрии. Политика Б. во Франкфурте, становившаяся явно антиавстрийской, была причиной его перемещения в качестве посла сначала в Петербург (до 1862), затем, на короткое время, в Париж. Конфликт между королем (Вильгельмом) и либеральным большинством прус 420
ской палаты (с 1861) привел Б. на пост председателя кабинета министров и министра иностранных дел, т. к. король видел в нем единственного человека, готового итти напролом. Конфликт сделался хроническим.
Бюджет принимался без согласия палаты, но реформирование и усиление армии — причина конфликта — могли совершаться беспрепятственно. Б. сразу поставил конфликт на принципиальную почву. 30 сент.
1862 он сказал палате: «Великие вопросы времени решаются не речами и постановлениями, а железом и кровью»... «Германия смотрит не на либерализм Пруссии, а на ее вооружение...». С этого времени усилия Б. направлены к одной цели: к объединению Германии силою прусского оружия. Это возможно было лишь после решения векового спора за гегемонию над Германией между Пруссией и Австрией, лишь после ослабления бонапартистской Франции, в которой находили поддержку партикуляризм мелких государств южной Германии и антипрусская политика Австрии. С поразительной ловкостью и бесцеремонностью «реального» политика Б. дипломатически подготовил неизбежную войну с Австрией.
Вопреки оппозиции палаты, он привлек на свою сторону Россию конвенцией о совместном подавлении польского восстания 1863; вопреки союзному сейму, он совместно с Австрией захватил Шлезвиг-Голштинию у Дании. Дележ добычи привел к войне с Австрией 1866, закончившейся молниеносным разгромом ее на полях Богемии. Однако, Б. решительно воспротивился желаниям военной партии устроить триумфальное шествие к Вене и грозил отставкой в случае несогласия с его требованиями. Он щадил самолюбие австрийского двора и австрийских немцев, подготовляя уже тогда будущий союз Германии с Австрией. Разгром Австрии был началом образования Германской империи (Северо-Германский союз 1867, см.). Эта «революция сверху», антидемократическая, далекая от революционных проектов 1848, примирила с Б. его вчерашнего врага, либеральную буржуазию.
Выборы 1866 привели к созданию в палате партии национал-либералов, сделавшихся вскоре оплотом политики Б. В 1867 Б. был назначен канцлером Северо-Германского союза, и с этого времени он начинает готовиться к войне с Францией. В глазах Б. война эта была в такой же мере неизбежной, как и желательной. Дразня Наполеона III обещанием территориальных уступок, Б. шел на открытый разрыв и не ошибся в расчетах.
После разгрома Франции (1871), Б. — отныне канцлер Германской империи — подчиняет свою политику принципу сохранения того положения, в к-ром оказалась «удовлетворенная Германия» (saturiertes Deutschland) в Европе и еще более удовлетворенная Пруссия в Германии. Во внешней политике 70 — х и 80 — х гг. Б. удалось рассеять тот «кошмар коалиции», к-рый висел над Германией, разгромившей Австрию и Францию и сделавшейся первенствующей державой континентальной Европы (особенно после ослабления России в результате русско-турецкой войны 1877). В 80 — х гг. он создает систему
