стью, мхами, лишайниками, а в нек-рых местах луговинками. Приезжающие самоеды занимаются звериными промыслами.
Лежит на морском пути в устья Оби и Енисея. Окружающее море очень мелко и бывает покрыто льдом иногда даже в теплые месяцы (август, сентябрь), особенно при северных ветрах.
БЕЛЫЙ СВЕТ, сложное излучение, испускаемое телами, нагретыми приблизительно до 2.000° С или больше.
Призма, диффракционная решетка и др. соответствующие приборы преобразовывают этот сложный свет в совокупность однородных (монохроматических) излучений. С физической стороны каждое такое монохроматическое излучение представляет собою свет определенной длины волны.
Б. с., наоборот, не может быть охарактеризован определенною длиною волны. Указанные выше приборы позволяют произвести анализ состава Б. с., т. — е. установить, какие монохроматические цвета и в каком количестве могут быть из него выделены (разложение Б. с. на спектральные цвета). Т. о., название «Б. с.» приложимо к излучениям, весьма различным по своему спектральному составу. Собственно говоря, излучение всякого нагретого до вышеуказанной температуры тела есть Б. с. Состав его слегка меняется в зависимости от природы нагретого тела и очень сильно зависит от температуры тела. По мере увеличения температуры тела, испускаемый им свет становится все более и более богат короткими волнами, т. — е. волнами, соответствующими последовательно — красной, зеленой, синей и т. д. частям спектра. Поэтому свет накаливаемого тела при сравнительно низкой температуре кажется красным (ок. 500° С или 800° абсолютной температуры), затем желтеет и т. д. С увеличением температуры свет становится все более и более белым, ибо увеличивается доля синих и фиолетовых лучей (сравни различие в свете угольной и металлической лампочек накаливания или оттенки различных звезд). Нормальный человеческий глаз воспринимает как белый цвет ощущение, получаемое от накаленного твердого тела, температура к-рого лежит приблизительно ок. 2.000°С или несколько выше.
БЕЛЫЙ СТИХ (англ. blank verse), нерифмованный стих. Б. с., в виде ямбического пятистопного стиха, появился в Англии около половины 16 в. первоначально в эпической поэме, а затем и в драме; был усвоен Шекспиром, Мильтоном и др. и позднее перешел в др. страны Зап. Европы.
Мы находим Б. с. в Германии (Гердер, Гёте, Шиллер, Гейне и др.), в Италии (Кардуччи и др.). Во Франции рифма являлась обязательной для стиха, но в последнее время Б. с. появляется и здесь (Ж. Перен, Дюамель, Вьеллэ-Гриффен и др.), хотя некоторые исследователи считают, что французский Б. с. сбивается на ритмическую прозу (Tobler) и к французской поэзии неприменим вообще. В России Б. с. появился в 18 в. (у Кантемира, напр., уже на 8.622 стиха — нерифмованных 2.963). Распространение Б. с. складывалось под двумянеравнозначущими влияниями: западного — с одной стороны, античного и народного — с другой (Львов, Капнист, Державин, позднее Дельвиг, Кольцов). Пушкин первоначально не признавал Б. с., — так, он пародировал перевод Жуковского («Тленность»): Послушай, дедушка, мне каждый раз, Когда взгляну на этот замок Ретлер, Приходит в мысль: «Что, если это проза, Да и дурная?..»
Но позднее он начинает широко применять Б. с. в своих подражаниях народному и античному стиху, в «Песнях западных славян», самостоятельных стихотворениях («Вновь я посетил...», «Мицкевич») и особенно в драматических произведениях («Маленькие трагедии»), в которых Б. с.
Пушкина окончательно оформился и достиг своего совершенства. Далее Б. с. находим у Лермонтова («Слышу ли голос твой...», отрывок — «Это случилось в последние годы...»), у Некрасова («Кому на Руси жить хорошо»), и вообще в той или иной мере Б. с. встречается почти у всех русских поэтов вплоть до нашего времени.
Укажем Блока («Вольные мысли»), Ахматову («У самого моря»), Гумилева («Звездный ужас»), Мандельштама, М. Волошина и др. Впрочем, современная послереволюционная поэзия характеризуется пониженным интересом к Б. с., повидимому, в связи с наблюдающейся ломкой формальных канонов старой поэтической традиции. Рифма в произведении, написанном Б. с., или замыкает отдельные моменты действия (ср. Пушкин, «Борис Годунов»), или содействует усилению его эмоционального тона (Пушкин, «Борис Годунов», сцена у фонтана: «Тень Грозного...»). В лирике сочетание Б. с. с рифмованным расширяет возможности строфической композиции. Эти т. н.
«смешанные» стихи культивировались немецкими поэтами «Молодой Германии», в рус. литературе встречаются у Лермонтова, Майкова, Полонского, Бунина и т. д., в рус. переводах из Гейне. Внутреннее строение Б/ с. весьма своеобразно. Особое значение приобретают здесь стиховые окончания — клаузулы (см.) (мужские с ударением на первом слоге от конца и женские с ударением на втором слоге от конца, — реже дактилические). В драме преобладают женские окончания, мужские же замыкают ритмико-синтаксические периоды, но встречается и обратное (суммарные цифры: Пушкин, «Борис Годунов», на 1.586 ст. — муж. 229, жен. 416). В лирике встречается и строгое чередование окончаний — перекрестное, значительно реже — опоясанное и в виде исключений — парное. Принцип чередования клаузул настолько важен, что языки со строго фиксированным ударением (французский — на последнем слоге, польский — на предпоследнем) чрезвычайно ограничены в возможностях развития Б. с.
Ритмико-синтаксическая фигурация Б. с. имеет первостепенное композиционное значение. Она сообщает ему свободу и разнообразие движения, к-рые с такой полнотой использованы в драматическом пятистопнике. Свободный Б. с., вследствие текучести ритмической структуры, требует согла-
