ставит себе задачей отмечать под одеждой формы человеческой фигуры, — все ее внимание сосредоточено на трактовке самой одежды во всех ее деталях. Отсюда связанность, мертвенность человеческой фигуры, полное отсутствие в ней движения, несмотря на подчеркнутую мускулатуру.
Портретность в изображении лица отсутствует: бог, царь, жрец, воин — изображаются совершенно одинаково и различаются только аттр и бутами.
С наибольшим блеском А. и. проявилось в рельефе. Умение развивать сложный сюжет, давать связное изображение последовательных моментов события является замечательным достижением ассирийских художников. Характерным для них является умелое пользование ландшафтом для объединения различных моментов действия, напр., на изображении похода Санхериба (из раскопок в Куюнджике). Портретная передача лиц отсутствует также и в рельефе. Для изображения ассирийца были раз навсегда созданы два типа: бородатый и безбородый, оба, однако, с шапкой пышно вьющихся волос на голове.
Первый изображает бога, царя, воина, второй — слугу, юношу, евнуха. В противоположность египетским изображениям, царь обычно не выделяется ростом среди подданных, что указывает на иное его положение по сравнению с Египтом, где он является земным отображением божества. Также и в сценах битв этнические черты врагов не обозначены, т. ч. чужеземца от ассирийца можно отличить только по костюму. Лица на барельефах изображены всегда в профиль, как и ноги, глаза же всегда — en face. Рельеф Санхериба из Куюнджика, изображающий перевозку колоссальной статуи крылатого быка, представляет интересную попытку разрешения проблемы перспективы. Остальные сцены той же серии охотничьих рельефов из Куюнджика отличаются чрезвычайной тонкостью в передаче движения различных животных и необычайной выразительностью.
Особенно замечательно изображение дикой свиньи с выводком поросят, пробирающейся по зарослям камыша, — на рельефе, найденном во дворце Санхериба.
В области камнерезного искусства (глиптики) Ассирия не создала чего-нибудь равного искусству рельефа. Древнейшие из цилиндров-печатей восходят к эпохе около 1400 до хр. эры. Сюжеты выбираются мифологического и религиозного характера; однако, любовь к изображению животного, столь характерная для рельефа, нашла свое отражение и в изображениях на цилиндрах.
Лит.: Кроме общих трудов по истории классического Востока и по искусству древнего мира, где большие отделы отводятся также ассирийской культуре и искусству, важны следующие труды: Perrot et Chipie z, Histoire de Г art dans 1’antiquit6, t. II, Paris, 1884; Edmond Pottier, Mus6e du Louvre, Les anti quit 6s assyriennes, 1917; Nallis Budge, Assyrian sculptures in the British Museum, Reign of Ashurnasir-pal, 1914; Leonard King, Bronze Reliefs from the gates of Shalmaneser, King of Assyria; L а у a r d, The monuments of Nineveh, L.. 1853; Archibald Paterson, Assyrian Sculptures; его же, Assyrian Sculptures, Palace of Sinaherib; BrunoMeissner, Grundziige d. babylonisch-assyrischen Plastik («Der alte Orient», 1915); его же, Assyrischbabylonische Plastik, 1922; L. Curtius, Antike Kunst, I, Aegypten u. Vorderasien, 1923; D e 1 a p о rt e, La MCsopotamie, les civilisations babylonienne et assyrienne, Paris, 1923.
АССИРИОЛОГИЯ, наука, занимающаяся
изучением письменности, языков и культур, процветавших некогда в районе Двуречья (Тигра и Евфрата) и в прилегающих областях. Свое название она получила вследствие того, что ранее других (в 40 — х гг. прошл. в.) были обнаружены и подвергнуты изучению памятники древней Ассирии. По мере открытия письменных и вещественных памятников в соседних странах, ряд других языков и культур — вавилонская, шумерская (прежде называлась сумерская), древне-персидская, эламская, халдская (прежде называлась халдейская) и хеттская — постепенно становились также предметом изучения ассириологии.
Общей чертой для всех названных культур является клинопись (см.), изобретенная шумерами и перешедшая от них к вавилонянам, а затем и к другим народам; переход ее из одной среды в другую сопровождался существенными видоизменениями.
Т. о. возник целый ряд систем клинописи, изучение к-рых составляет одну из главных задач А. Первые сведения о клинообразных надписях проникли в Европу еще в 17 в., но только во второй половине 18 в. (Карстеном Нибуром) были изданы надежные копии клинописных текстов, оставленных персидскими царями из династии Ахеменидов. Как выяснилось впоследствии, тексты эти составлены были тремя различными системами клинописи параллельно на трех языках: древне-персидском, эламском и вавилонском. В 1802 немецкому ученому Гротефенду удалось положить основание чтению персидской клинописи, насчитывавшей не более 42 знаков и оказавшейся простым буквенным шрифтом.
Гораздо менее доступными для изучения оказались две другие системы клинописи, в особенности третья (вавилонская), в состав которой входило несколько сот отличных друг от друга знаков, имевших в значительной части идеографическое значение (т. — е. один знак нередко служил для обозначения целого слова или понятия).
В середине прошл. в., благодаря усилиям нескольких ученых (Раулинсон, Хинкс, Опперт, Тальбот), стала доступной пониманию ассиро-вавилонская клинопись, и выяснилось родство вавилонского и ассирийского языков с семитическими. По мере накопления и изучения памятников обнаружился своеобразный характер шумерской клинописи и шумерского языка, и стало несомненным существование шумеров, как предшественников вавилонян и древнейших творцов передне — азиатской культуры. В конце прошлого и в начале нынешнего веков точнее изучены эламская и халдская клинопись, и только в последние годы найден ключ к пониманию хеттских клинописных текстов, обещающих пролить новый свет на ряд неисследованных вопросов культурной истории классического Востока.
