ризма(см.), т. — е. той теории познания, к-рая в опыте видит источник знания и к-рая составляет характерную черту А. ф. Следом за Р. Бэконом Иоанн Дунс Скотт (ок. 1270—1308) указывает на противоречие, существующее между верой и знанием; этим наносится удар схоластической философии, с ее ухищрениями доказать рассудочным путем бытие бога и бессмертие души; светское знание должно отказаться от таких объектов. Действительно, последователь И. Д.
Скотта, номиналист Вильям Оккам (1300—50), уже отрицает за богословием научное значение. Номинализм (см.), в противоположность средневековому реализму, утверждал, что общие понятия, напр., человек, лошадь, являются лишь именами, названиями, реально же существуют не «общие сущности» (человек «вообще»), а отдельные единичные вещи. Средневековый номинализм означал первый шаг к материализму, и этот шаг был сделан в А. ф. В. Оккамом.
Рост торгового капитала и развитие хозяйственных сношений с вновь открытыми странами (Английская Ост-Индская компания 1600 и т. п.) вызвали необходимость заменить монастырскую учебу светскими, необходимыми для социальной жизни знаниями. Теоретиком и методологом их выступил Френсис Бэкон (1561—1626), задумавший и отчасти выполнивший труд по созданию новой * науки — «Великое восстановление наук». Ф. Бэкон был материалистом.
И хронологически и логически следовавший за ним Томас Гоббс (1588—1679) удачно выразил смысл эпохи и достижения пауки в своей универсальной механически-материалистической системе. С этого времени А. ф. следом за английской общественностью начинает оказывать сильнейшее влияние на континентальные страны. Эмпиризм и сенсуализм (т. — е. теория познания, усматривающая в ощущениях первоначальный момент познания) настолько вошли в плоть и кровь А. ф., что господствовавший в то время на континенте рационализм (т. — е. теория познания, видящая источник знания в разуме, в ясных и отчетливых, как бы самих себя проверяющих идеях) почти не оказал на нее влияния. Рационалист Декарт (см.) встретил отпор со стороны Гоббса и Локка. Лейбниц нашел в Англии противовес в лице Ньютона (см.). Напротив, близ-. кий к полному материализму, но с уклоном в психологизм Джон Локк (1632—1704) оказывает решающее влияние на французскую философскую и политическую мысль 18 в.
Все философы французской эпохи просвещения, не исключая и материалистов, прошли через философию Локка и английский деизм. Деизм, т. — е. признание бога лишь в качестве безличной мироустрояющей силы, с отказом от догматов какой-либо положительной религии, вообще был характерным признаком А. ф. 18 в. Деистическая точка зрения была удобным средством для того, чтобы порвать с христианством и принять материализм. Такими, по существу, скрытыми материалистами были, по мнению Маркса, т. н. «вольнодумцы» (freethinkers): Коллинз (1676—1729), Болингброк (1678—1751), Додуэлл (1641—1711) и Коуард.От Локка идут две линии А. ф. Одна, последовательно развивая ход мыслей Локка, через деизм и сенсуализм приводит к материализму Джона Толанда (1670—1722), Гартли (1705—57) и Пристли (1733—1804), не столь, правда, резкому и боевому, как во Франции. В Англии гнет церкви был значительно слабее, чем во Франции, противоречия между землевладельцами и буржуазией были притуплены уже совершившимися революциями. Все это сделало материалистическую А. ф. одной из форм идеологии ранней буржуазии, менее боевой и атеистической, чем во Франции. Гартли, напр., противоречивым образом сочетал материалистическую психологию с верой в бога в христианском аспекте. Вторая, реакционная линия от Локка привела к имматериализму Джорджа Беркли (1685—1753), стремившегося к союзу с религией и потому во многом удобного для тогдашнего духовенства, и к скептицизму Давида Юма (1711—76), как отражению растерянности аристократии, у к-рой в процессе революции пошатнулась экономическая почва под ногами. Реакция против скептицизма аристократии пришла из менее затронутой капитализмом Шотландии . Молодая буржуазия Шотландии только втягивалась в капиталистический оборот.
Мировоззрение ее характеризовалось оптимистическими чертами, практическим смыслом и нек-рой грубоватостью мысли. Эти черты нашли свое выражение в философии «здравого смысла», — не ломающей головы над основными проблемами бытия, а застывающей на точке зрения спокойного общежитейского рассудка (Томас Рид, 1710—96).
Новый подъем в развитии капитализма, сопутствуемый расцветом естественных наук, определил индуктивно-логическое направление Джона Стюарта Милля (1806—73); это направление в области этики приняло форму буржуазного утилитаризма. Наносные в А. ф. влияния из Германии, переживавшей эпоху классического идеализма, были представлены В. Гамильтоном (Кант), Кольриджем, Карлейлем (Фихте и Шеллинг) и Грином (Гегель). Специфически же английский эмпиризм получил выражение у естествоиспытателя Чарльза Дарвина (1809—82),' у позитивиста и систематика эволюционизма, как законченной философской системы, Герберта Спенсера (1820—1903) и агностика Гексли. В области . философии для всех их характерен отказ от ясного ответа на основной философский вопрос о соотношении материи и духа. В общем, материалистические по тенденции, их учения остаются на точке зрения агностицизма, к-рый по справедливости был назван Ф. Энгельсом «стыдливым материализмом»; в самом деле, в области конкретного естествознания они придерживались научно — материалистической точки зрения.
В наше время, за исключением указанных черт, эмпиризма и агностицизма, в А. ф. не остается, как сказано, заметного единства.
Можно наметить: интерес к Гегелю (Ф. Бредли, В. Уоллес, В. Стэс, Дж. Э. МакТэггерт), отголоски берклианства (К. Пирсон, Ал. К. Фрэзер), продолжение утилитаризма («гуманизм» Ф. Шиллера) й более
