те ее части, в к-рых он заинтересован материально или на к-рых останавливается его фантазия. Дальнейшее развитие религии и связанного с ней миросозерцания сводится, по анимистич. гипотезе, к тому, что стоящие за телесно-материальным миром «души» приобретают более важное значение, чем их материальная оболочка, а иногда отрываются от нее, образуя мир «духов», к-рые, по мнению своих почитателей, никогда не были связаны с определенным телом, хотя следы этой связанности обычно сохраняются в виде приурочения данного «духа» к известному месту, где его деятельность проявляется более или менее регулярно. В своем дальнейшем развитии эти «души» и «духи» образуют своего рода иерархию, и, т. о., развитие, берущее свое начало с первобытно-анимистического одушевления природы, увенчивается возникновением сложной религиозной системы. Анимистич. гипотеза имела и имеет до сих пор чрезвычайно большой успех в науке. Последователи Тэйлора одержали решительную победу над т. н. натуристами (см. Натуризм), и к началу 20 в. анимистич. гипотеза стала почти что преобладающей в науке. Только в самое последнее время анимистич. гипотеза подверглась сильной критике со стороны ученых исследователей. Эта критика оспаривала не самое существование анимистич. мировоззрения, но поставила под сомнение вопрос об исконности А., пытаясь доказать, что А. вовсе не является самой первоначальной ступенью религиозной эволюции человечества. Прежде всего, более пристальные наблюдения над жизнью малокультурных людей выяснили, что в духовной жизни последних имеет немалое значение вера в колдовские силы чрезвычайно неопределенного и трудно поддающегося точному описанию характера. К таковым относятся такие понятия, как мана (см.) у меланезийцев, аренда (см.) и ваканда (см.) у северо-американских индейцев и т. п.
Наиболее существенным в характеристике этих сил является то, что они присущи всему, что имеет значение в жизни дикаря, — ими обладают кудесники, вожди, известные охотники, животные, растения, некоторые неодушевленные предметы. Эта колдовская сила может переноситься, переходить по наследству, усиливаться благодаря нек-рым обрядам. Ее нельзя назвать ни материальной, ни духовной, и в этой ее неуловимости и неопределенности и заключается трудность ее характеристики. Вывести эти представления из А. нельзя. Мы здесь имеем дело с остатками древнейших до-анимистических, или, как они еще называются, «аниматистических» напластований в духовной жизни человечества. Представления об этих таинственных силах возникли на самой заре человеческой истории — в эпоху палеолитического или древнекаменного века, когда занимавшийся собирательством и охотой на доступного его силам зверя человек чувствовал себя как бы частью окружающей его природы, воспринимал ее как совокупность всевозможных живых сил.
Эта сила природы вокруг него и дала емупредставление о проникающих природу таинственных силах, которыми он старался овладеть. Рядом с этими представлениями первобытный человек останавливал свое внимание на факте смерти и, не имея представления об естественной смерти, приписывал целый ряд свойств мертвому телу.
В тех бесчисленных обрядах, к-рые сопровождают смерть и погребение у малокультурных народов, борются между собой такие противоположные чувства, как желание овладеть свойствами, мертвеца (поедание трупа или его частей, соприкосновение с трупом) и страх перед мертвецом (уродование и связывание трупа, чтобы мертвец не убежал и не стал приносить вред живым), при чем боязнь перед покойником преобладает. Остатки этого культа мертвых можно видеть в бальзамировании трупа у древних египтян, в почитании мощей у христиан.
Т. о,, и культ мертвецов предшествует А.
Более того, сам А. многое заимствовал из культа мертвецов. Эти заимствования особенно сказываются в материальности представлений о «душе». «Души» могут испытывать жажду, голод. Кроме того, им свойственна телесная оболочка — представление о том, что «душа» как бы соткана из легкой материи, мы находим и у христианских богословов. Первые представления о «царстве небесном» лишь копируют земную действительность, несколько прикрашивая ее, и будущая жизнь рисуется в виде непосредственного продолжения настоящей. Лишь гораздо позднее привносится идея о возмездии, и с будущей жизнью начинает связываться осуществление оставшихся неосуществленными в «земной жизни» чаяний отдельных социальных группировок, но и тогда сохраняется ее материалистический характер. Этот материализм в представлениях о «душе», как мы видели, старше анимистич. миросозерцания и ведет свое происхождение по прямой линии от культа мертвецов.
А. возникает, как более пбзднее образование, на почве указанных нами представлений о живых силах природы и культа мертвецов. Только начатки классового расчленения в обществе, индивидуализация его отдельных членов создают представление о самостоятельной и отдельной «душе» каждого человека. В этом отношении крайне поучительны представления о будущей жизни, связанные с вопросом о существовании «души» после смерти. Чрезвычайно часты верования, что это дальнейшее существование выпадает только на долю вождей и их приближенных, в то время как «души» обыкновенных смертных умирают окончательно. Такие представления очень характерны для меланезийцев и полинезийцев. Рядом с появлением отдельных «душ» безличное оживление природы уступает место более строгой ее индивидуализации. Появляются «души» отдельных предметов окружающего мира — человек как бы переносит в природу результаты процессов, происходящих в обществе. Возникает анимистическая картина мира, в которую, однако, тесно вплетены остатки аниматизма (см.) и культа мертвецов. Мир наполняется всяческими «душами»
