к-рые, якобы, получил франц. пролетариат благодаря политике «блока». Заслуги «блока» существуют только в воображении Жореса: спасать республику не приходилось, так как в момент вступления социалистов в блок ей и не грозила сколько-нибудь серьезная опасность; борьба с клерикализмом больше используется • буржуазией для отвлечения пролетариата от его классовых задач, чем дает реальные результаты: гонение на монахов смахивает на комедию; «великие социальные реформы», якобы проведенные Жоресом вкупе с «блоком», или остались на бумаге, или прошли еще до образования «блока»; наконец, нельзя бороться за мир и одновременно вотировать военный и колониальный бюджеты, как это проделывали «министерские» социалисты. Во всяком случае, дезорганизация в рядах пролетариата, вызванная политикой жоресистов, ни в какой мере не уравновешивается теми ничтожными реформами, ради получения к-рых пролетариату пришлось «отдать себя в услужение» правящей буржуазной клике. Тактика «нового метода» стирает всякие грани между социалистами и радикалами, ведет к разочарованию рабочих в социализме и к усилению среди них анархистского влияния.
Сотрудничество с буржуазией — результат бессилия жоресистов; они многочисленнее гэдистов в палате, куда прошли не как социалисты, а как кандидаты правительственной партии; авторитет их среди рабочих масс неудержимо падает. Бурные одобрения конгресса вызвала речь Бебеля, к-рый принял вызов Жореса и дал блестящую критику учреждений Третьей республики, выявив при этом весьма относительную ценность республики и демократии (вообще) с точки зрения социалистического пролетариата. Бебель указал, м. пр., что по части вооруженного вмешательства в борьбу между трудом и капиталом республиканская Франция далеко превзошла монархическую Германию; что даже в реакционнейшей Пруссии имеется прогрессивно-подоходный налог и налог на наследства, о к-рых во Франции только мечтают; да и сама республика возникла здесь не как завоевание пролетариата, а в результате побед Бисмарка. «Мы не приходим в восторг от буржуазной республики, хотя мы и социалисты-республиканцы... Правда, мы завидуем вам, но из-за вашей республики не стбит разбивать голов», сказал он. Тактика жоресистов была до такой степени скомпрометирована в глазах Интернационала, что защищать прямо позицию Жореса отважились лишь немногие из его единомышленников. Большинство их сплотилось вокруг предложения Вандервельде и Адлера, к-рые предлагали подтвердить резолюцию 1900 и устранить из дрезденской резолюции все, что можно было бы истолковать как осуждение отдельных лиц. Однако, попытка «вырвать зубы» у дрезденской резолюции не удалась: поправка не собрала большинства голосов. Резолюция в целом получила 25 голосов против 5, при 12 воздержавшихся.
«Конгресс, — говорилось в ней, — отвергает всякие попытки изменить нашу испытанную... основанную на принципе классовой борьбы, тактику в том смысле, чтобы под 550
менить завоевание политической власти путем разгрома наших противников политикой уступчивости в отношении существующего строя. Следствием такой ревизионистской тактики было бы то, что из партии революционной... социал-демократия превратилась бы в партию, довольствующуюся реформированием буржуазного общества».
Констатировав далее, что классовые противоречия, вопреки утверждениям ревизионистов, «не ослабевают, а постоянно обостряются», конгресс отверг «всякое вотирование кредитов, содействующих сохранению власти господствующим классом».
Пункт об участии во власти был составлен в след, выражениях: «Согласно резолюции Каутского, принятой на Международном социалистическом конгрессе в Париже в 1900, социал-демократия не должна стремиться к участию в правительстве внутри буржуазного общества». Конгресс осуждает далее всякую попытку сгладить существующие классовые противоречия в целях облегчения сближения с буржуазными партиями. Стремясь ликвидировать раскол во франц. социалистическом движении, конгресс принял особую резолюцию, в к-рой подчеркивал всю важность существования в каждой стране единой социалистической партии и напоминал всем организациям о «лежащем на них повелительном долге всеми силами стараться создать это единство на основе установленных международными конгрессами принципов». Тем самым конгресс недвусмысленно заявил, что в основу объединения франц. партий должна лечь амстердамская резолюция о ревизионизме. Прения по вопросу о мае — 1 совой стачке показали, что на конгрессе почти не было сторонников синдикалистского понимания этого метода пролетарской борьбы. Зато обнаружилось, что часть герм. и австр. делегатов, особенно нек-рые вожди профессиональных союзов, пыталась дискредитировать лозунг массовой стачки, намеренно смешивая ее с абсолютной («генеральной») стачкой анархистов, указывая, что самая идея всеобщей стачки исходит из стран со слабо развитым профессиональным движением, тогда как наиболее сильные союзы (напр., германские) считают, что уже самое обсуждение вопроса о всеобщей стачке, поскольку оно грозит повести к пренебрежению повседневной борьбой, нежелательно. Сторонники массовой стачки говорили, что нельзя откладывать агитацию за этот новый метод политической борьбы до того времени, когда последний рабочий войдет в свой союз; что отказ соц. — д-тии от этого наиболее острого оружия пролетариата повел бы к усилению анархистских симпатий среди рабочих масс; что между пропагандой массовой политической стачки и повседневной экономической борьбой нет никакого противоречия. Резолюция докладчика получила 36 голосов, при 4 — х против и 3 — х воздержавшихся. Чтобы отмежеваться от анархосиндикалистского понимания «генеральной» стачки, конгресс признал, что речь может итти не об абсолютной забастовке, а о прекращении работ в «некоторых» важ18*
