приносилась повинная за войну вообще и, в частности, за допущенные в Бельгии эксцессы. Гибкая, двусмысленная формула заявления одинаково не удовлетворила ни германские профсоюзы, — впоследствии дезавуировавшие Зассенбаха за это, хотя бы косвенное, признание «германской вины», — ни представителей Антанты. Поскольку давление рабочих низов, возбужденных революционным подъемом послевоенных лет, резко ощущалось профсоюзными лидерами (не в пример предвоенному периоду), профессионалисты Антанты, скрепя сердце, приняли предложенный им компромисс: конгресс постановил — «заслушав заявление представителей германской делегации, констатировать выраженное в этом заявлении сожаление, и перейти к очередным делам». — Но по существу мир восстановлен не был: представители Антанты свели счеты с германцами, совершенно устранив их от руководства возрождавшейся МФПС, созданной, в свое время, трудами и даже материальными средствами одних германцев (поскольку расходы МФПС несли до войны почти полностью одни германские союзы). Карл Легин не был введен в президиум, составившийся исключительно из представителей «державпобедительниц». Председателем был избран англичанин Эппльтон, вице-председателями — француз Жуо и бельгиец Мертенс, секретарями — голландцы Фиммен и Удегест. Местопребыванием нового Интернационала избран был Амстердам. Национальная рознь лидеров была, т. о., не ликвидирована, но лишь, так сказать, загнана внутрь; почти каждый день конгресс приводил к новым столкновениям. Так. обр., А. И. начал свою жизнь под флагом национальнопатриотических противоречий; этим, в значительной мере, определилось и в последующем его лицо. И поскольку представители отдельных стран стояли на «национальной» платформе, тем самым исключалась и самая возможность выхода восстановленного Интернационала на классовые, на революционные пути. Программа и тактика А. И. сразу же наметились как антиклассовые и антиреволюционные. Правда, уступая тогдашним настроениям пролетариата, конгресс 1919 принял несколько резолюций, способных убаюкать неприхотливый слух: о несостоятельности капиталистического способа производства и необходимости перейти к социализации средств производства; «о международном распределении сырья между народами», о всеобщем разоружении и «охране свободы народов исключительно исполнительными органами Международного трибунала»; говорилось также о том, что «если рабочий класс хочет помешать Лиге Наций стать центром реакции и угнетения», он должен организоваться в международном масштабе и, т. о., добиться такой власти, к-рая сделала бы его «фактически органом контроля над Лигой Наций». Но фразы оставались фразами, в действительности же конгресс решениями своими полностью передоверил дело «рабочего освобождения» именно этой самой Лиге Наций, в к-рой резолюция его предусматривала вероятный «центр реакции и угнетения»: констатируя, что включеннаяв Версальский договор Хартия Труда «почти ни в чем не соответствует требованиям, выставленным в Берне, в февр. 1919», конгресс, тем не менее, поручил именно Лиге Наций проведение необходимых, по мнению конгресса, мероприятий «по физическому и духовному развитию рабочего класса», по содействию охране труда, его научнорациональной организации, урегулированию международных финансовых расчетов и транспорта и, наконец, пресловутому распределению сырья, в к-ром реформисты А. И. видели надежнейший способ обеспечить работой наци он. рынки труда и исключить возможность безработицы в одной стране за счет перегрузки работой других рынков труда. Содействовать проведению этих мероприятий и «контролировать» их конгресс решил путем участия в Междунар. Бюро Труда при Лиге Наций; поскольку учреждение это включало в свой состав представителей правительств, предпринимателей и рабочих, при чем рабочие составляли безнадежное меньшинство, — решение конгресса принять участие в Бюро и в предстоявшей в Вашингтоне его конференции ясно свидетельствовало, что в основу деятельности А. И. ляжет не что иное, как классовое сотрудничество. Косвенно это было подчеркнуто и отношением, к-рое проявил конгресс к Октябрьской Революции: русские союзы не были приглашены на конгресс и вопрос о привлечении их не подымался; борьба империалистических держав против Советской России не была заклеймена, и конгресс ограничился бессодержательнейшей резолюцией о том, что профсоюзы должны стремиться к снятию блокады с РСФСР.
Эта наметившаяся уже на первом конгрессе линия получила дальнейшее усиление и развитие в последующей деятельности А. И. Ею же определились и последующие отношения А. И. к рус. союзам, бывшим в глазах амстердамских реформистов символом классового восстания и непримиримой, до конца доведенной, пролетарской борьбы; борьба против «русского влияния» на мировой пролетариат в ближайшее же время стала одной из главнейших задач А. И. — В отношении организационном А. И. явился прямым наследником легиновского Междунар. Секретариата; его Бюро не было руководящим органом, — генеральным штабом мирового проф. движения: оно было только информационным центром того зыбкого «блока национальных профсоюзных центров», каким является Интернационал в целом. В силу этого история А. И. по существу своему исчерпывается историей его конгрессов; в промежутках между конгрессами нац. центры жили собственной, ничем почти не связанной с Амстердамом, жизнью. Этим подчеркивается, уже отмеченный выше, «верхушечный» характер Амстердамского объединения.
2-й конгресс А. И. состоялся 23—27 нояб.
1920 в Лондоне. В порядке дня стояло: международное положение и позиция МФПС, распределение сырья, валютный вопрос, социализация, ответ на нападки Москвы, 8 — часовой рабочий день и ряд более мелких вопросов. Успехи коммунистического дви17*
