скоро Прага обратилась въ огненное море. Рядомъ съ пожаромъ шелъ грабежъ, по обычаю того времени. Потеря поляковъ была большая: убито, утонуло и умерло отъ ранъ тысячъ до 10-ти, пушекъ взято больше 100; съ русской стороны убитыхъ и раненыхъ было отъ 2 до 3000. Послѣ полуночи 25 октября прибыла къ Суворову депутація отъ варшавскаго магистрата; принята она была весьма любезно, съ угощеніемъ; затѣмъ пошли переговоры. Суворовъ предъявилъ очень умѣренныя требованія, которыми варшавяне были вполнѣ довольны, и утромъ 29 октября русскія войска вступили въ столицу Польши, мирно и благополучно.
Война была окончена. Передъ войной Суворовъ писалъ, что если-бы его послали въ Польшу, онъ бы тамъ въ 40 дней кончилъ. Онъ сдержалъ слово: не считая тѣхъ 29 дней, которые онъ просидѣлъ въ Брестѣ не по своей волѣ, весь его походъ отъ польской границы до взятія Варшавы продолжался 45 дней. Но послѣ войны онъ еще долгое время, слишкомъ годъ, не выѣзжалъ изъ Польши, управляя завоеваннымъ краемъ. Это было постоянное сочетаніе энергіи съ мягкостью: энергія для непокорныхъ и непослушныхъ, мягкость для покорившихся. А во главѣ всего поставлена амнистія, всепрощеніе, которое Суворовъ объявилъ именемъ Императрицы Екатерины, хотя не имѣлъ на это никакого полномочія. Въ польской арміи еще оставалось подъ ружьемъ 30,000, но отъ амнистіи она въ нѣсколько дней совершенно растаяла, всѣ разошлись по домамъ. Велика была заслуга Суворова передъ отечествомъ, и имя его гремѣло славой въ Европѣ. Въ Россіи служили благодарственные молебны; въ Петербургѣ, за параднымъ обѣдомъ у Государыни, объявлено производство его въ фельдмаршалы, при чемъ пили его здоровье стоя, при 201 пушечномъ выстрѣлѣ; посланъ ему фельдмаршальскій жезлъ въ 15,000 р., пожаловано 7,000 душъ. Прусскій король и австрійскій императоръ тоже наградили его своими орденами; но неожиданнѣе всего было подношеніе отъ гор. Варшавы. Магистратъ поднесъ ему золотую табакерку, обдѣланную въ брилліанты съ польскою надписью «Варшава своему избавителю» и съ обозначеніемъ дня штурма Праги когда былъ зажженъ мостъ. Много трудовъ, безпокойства, непріятностей и горя принялъ Суворовъ во время управленія Польшей, но зато выѣхалъ оттуда со спокойной совѣстью и съ сознаніемъ свято и человѣколюбиво исполненнаго долга. Онъ былъ назначенъ командующимъ вой-
скоро Прага обратилась в огненное море. Рядом с пожаром шёл грабёж, по обычаю того времени. Потеря поляков была большая: убито, утонуло и умерло от ран тысяч до 10-ти, пушек взято больше 100; с русской стороны убитых и раненых было от 2 до 3000. После полуночи 25 октября прибыла к Суворову депутация от варшавского магистрата; принята она была весьма любезно, с угощением; затем пошли переговоры. Суворов предъявил очень умеренные требования, которыми варшавяне были вполне довольны, и утром 29 октября русские войска вступили в столицу Польши, мирно и благополучно.
Война была окончена. Перед войной Суворов писал, что если бы его послали в Польшу, он бы там в 40 дней кончил. Он сдержал слово: не считая тех 29 дней, которые он просидел в Бресте не по своей воле, весь его поход от польской границы до взятия Варшавы продолжался 45 дней. Но после войны он ещё долгое время, с лишком год, не выезжал из Польши, управляя завоёванным краем. Это было постоянное сочетание энергии с мягкостью: энергия для непокорных и непослушных, мягкость для покорившихся. А во главе всего поставлена амнистия, всепрощение, которое Суворов объявил именем Императрицы Екатерины, хотя не имел на это никакого полномочия. В польской армии ещё оставалось под ружьём 30,000, но от амнистии она в несколько дней совершенно растаяла, все разошлись по домам. Велика была заслуга Суворова перед отечеством, и имя его гремело славой в Европе. В России служили благодарственные молебны; в Петербурге, за парадным обедом у Государыни, объявлено производство его в фельдмаршалы, причём пили его здоровье стоя, при 201 пушечном выстреле; послан ему фельдмаршальский жезл в 15,000 рублей, пожаловано 7,000 душ. Прусский король и австрийский император тоже наградили его своими орденами; но неожиданнее всего было подношение от города Варшавы. Магистрат поднёс ему золотую табакерку, обделанную в бриллианты с польскою надписью «Варшава своему избавителю» и с обозначением дня штурма Праги, когда был зажжён мост. Много трудов, беспокойства, неприятностей и горя принял Суворов во время управления Польшей, но зато выехал оттуда со спокойной совестью и с сознанием свято и человеколюбиво исполненного долга. Он был назначен командующим вой-
