получилъ свое имя отъ того, что созданъ Парисомъ и т. д. Въ богословіи дѣло сводилось только къ заучиванію отрывковъ изъ Свящ. Пис. и отцевъ церкви. Все заучивалось на память и на латинскомъ языкѣ; давались опредѣленныя толкованія, обязательныя для всѣхъ, и также заучивались на память. здѣсь часто давалась масса ненужныхъ и не разрѣшимыхъ вопросовъ, напр., „чѣмъ занимался Богъ до сотворенія міра? какого роста былъ Адамъ?“ или старались, напр., примѣнить геометрію къ постройке Ноева ковчега и пр. Рядомъ съ церковными писателями высоко стоялъ авторитетъ греческ. философа Аристотеля (384—322 до Р. X.), на котораго ссылались, какъ на слова Св. Писанія. Схоластика, въ примѣненіи къ богословію, и означала именно стремленіе примирить вѣру и знаніе, т. е. соединить богооткровенныя истины съ языческою философіею Аристотеля. Но такъ какъ примирить эти вещи часто было очень трудно, то схоластическіе ученые прибѣгали къ діалектыкѣ, какъ извѣстнаго рода словесному состязанію. Преподаваніе богословіи велось слѣдующимъ образомъ: выставлялся какой-нибудь догматъ, потомъ слѣдовалъ рядъ доказательствъ, за которыми шелъ рядъ возраженій противъ этого догмата, которыя должно было опровергнуть. На послѣдній пунктъ обращалось особенное вниманіе преподавателей, они нарочно подыскивали какъ можно замысловатѣе возраженія. Вотъ въ этихъ то контроверсіяхъ (словопреніяхъ) и сказалась любовь къ діалектикѣ, для развитія которой и у воспитанниковъ устраивались диспуты, ученые споры, состоявшіе въ томъ, что на данную изъ пройденнаго тему часть воспитанниковъ должна была возражать, а другая опровергать возраженія.—Такова была средне-вѣковая схоластическая наука, отрѣшенная отъ всякаго реальнаго, прочнаго знанія, чисто формальная и не удовлетворявшая любознательности учащихся.
Къ этому остается прибавить, что красота и пластичность древне-классическихъ формъ въ искусствѣ средними вѣками была надолго, на цѣлое тысячелѣтіе, забыта, такъ какъ всякая тѣлеснотъ считалась языческой и признавалась порожденіемъ злого духа. Всякое малѣйшее отступленіе отъ ученія церкви, даже чисто формальное, каралось строжайшимъ образомъ: инквизиція,
