болѣе древніе, находятся еще въ процессѣ выдѣленія: въ нихъ мы находимъ цѣлый рядъ опредѣленій для одного и того же предмета. Солнце называется гигантскимъ растеніемъ, колесомъ, конемъ, колесницей, сыномъ неба; лучи его представляются вѣтвями проч.
Какимъ же теперь психологическимъ процессомъ, т. е. какимъ душевнымъ дѣйствіемъ объяснить связь слова, миѳа и поэзіи? Какой душевный процессъ происходилъ, когда человѣкъ говорилъ слово „крыло“?.… Это не что иное, какъ актъ синтеза, обобщенія его наблюденій надъ явленіями и предметами, но обобщенія не отвлеченнаго (абстрактнаго), а въ нѣкоторомъ образѣ (конкретнаго). Первобытный языкъ—это синтезъ, отвлекающій суть предметовъ, представляющій міросозерцаніе перваго человѣка въ образахъ, слѣдов. синтезъ образный, но односторонній, рѣзко отличающійся отъ синтеза научнаго. Человѣкъ доходилъ до него путемъ такъ назыв. „апперцепція“. Апперцепція есть впечатлѣніе, которое осложняется впечатлѣніями, ранѣе накопившимися въ душѣ, что можно объяснить примѣромъ. Два ребенка видятъ въ первый разъ зеленый тюльпанъ лампы и одинъ изъ нихъ называетъ его арбузомъ, другой недоумѣваетъ. Почему? Очевидно, первый ребенокъ когда то видѣлъ арбузъ, и теперь его имя, по
Веды распадаются на 4 сборника, важнѣшій и старѣйшій изъ которыхъ Ригведа (rig—гимнъ), мантра (богослуженіе) которой состоитъ изъ 1028 гимновъ, распредѣленныхъ на 10 книгъ; эти гимны возникли, вѣроятно, за 2000 лѣтъ до Р. X. Преданіе приписвваетъ происхожденіе этихъ гимновъ различнымъ древне-жреческимъ родамъ, среди которыхъ они передавались устно отъ поколѣнія къ поколѣнію, пока не были запісаны, что произошло, вѣроятно, за 1000 лѣтъ до Р. X., когда [индусы] уже переселились изъ Пентжаба въ долину Ганга. Эти гимны даютъ самыя раннія свѣдѣнія о религіи и исторіи индусовъ. Языкъ Риг-веды (и остальныхъ Ведъ) называется ведійскимъ санскритомъ и отличается большою живостію и богатствомъ. Названіе „санскритъ“ значить „изящный, украшенный“ и относится къ {R|5}—{R|5} в. по Р. X. Онъ нуженъ для того, чтобы узнать строеніе языка, ближайшаго къ арійскому прототипу. Безъ него не возможно изслѣдованіе какого бы то ни было языка; безъ него впадаютъ въ очень важныя ошибки: не вѣрно истолковываютъ внутренное и внѣшнее содержаніе граммат. формъ, или усматриваютъ оригинальность отдѣльнаго языка въ томъ, что въ первоисточникѣ принадлежитъ всѣмъ.
