безностей“. Но вотъ одно, повидимому, незначительное обстоятельство измѣнило общее къ нему настроеніе. дѣло въ томъ, что Чичиковъ былъ представленъ молоденькой, шестнадцатилѣтией, дочери губернатора, только что вышедшей изъ института,—и вдругъ сталъ чуждымъ всему, что вокругъ него происходило, и уже изъ дамскихъ благовонныхъ устъ къ нему устремилось множество намековъ и вопросовъ, проникнутыхъ наскозь тонкостію и любезностію, а онъ сталъ настолько неучтивъ, что скоро ушелъ отъ нихъ въ сторону, желая повысмотрѣть, куда дѣвалась губернаторша съ своей дочкой. „Видно и Чичиковы“, замѣчаетъ авторъ, „на нѣсколько минутъ въ жизни обращаются въ поэтовъ“… Всѣмъ дамамъ не понравилось такое обхожденіе Чичикова: „есть вещи, которыхъ дамы не прощаютъ никому, будь онъ хотя и милліонщикъ“. А тутъ на бѣду нелегкая нанесла Ноздрева, который вырвался неизвѣстно откуда, захлѣбнувъ предварительно куражу въ двухъ чашкахъ чаю съ ромомъ. „А, херсонскій помѣщикъ, херсонскій помѣщикъ!“ кричалъ онъ, заливаясь смѣхомъ. „Что, много наторговалъ мертвыхъ? вѣдь вы знаете, ваше превосходительство, что онъ торгуетъ мертвыми душами!“ Эта новость такъ ошеломила—и губернатора, и прокурора, и самого Чичикова, что всѣ остановились съ какимъ-то деревяннымъ глупо-вопросительнымъ выраженіемъ. Чичиковъ замѣтилъ, что многія дамы переглянулись между собою съ какой-то злобной, ѣдкой усмѣшкой. Что Ноздревъ лгунъ отъявленный—это было всѣмъ извѣстно,—но „какъ ни глупы слова дурака, а иногда они бываютъ достаточны, чтобы смутить и умнаго человѣка“... Кое-какъ просидѣвъ за вистомъ и отбывъ ужинъ, Чичиковъ уѣхалъ къ себѣ въ самомъ непріятномъ расположеній духа и проклиная всѣ балы на свѣтѣ ... Но бѣда не живетъ одна, говоритъ пословица: въ ту же ночь въ городъ пріѣзжаетъ Коробочка, чтобы лично освѣдомиться, по чемъ теперь ходятъ „мертвыя души“, и ужъ не надулъ-ли ее Чичиковъ при покупкѣ, а на другой день двѣ „пріятныя“ дамы ведутъ между собою въ гостинной разговоръ о Чичиковѣй его симпатіи, выдумываютъ о немъ разныя небылицы и рѣшаютъ, что онъ хочетъ увезти губернаторскую дочку; по городу пошли всякіе толки, въ которыхъ трудно было найти ка-
