но на поэтической галлюцинаціи (видѣніи, вымыслѣ). .Эта галлюцинація заразительно дѣйствуетъ и на насъ: мы также невольно поддаемся ея чарующему вліянію. На послѣднее обстоятельство оказываетъ вліяніе и связь исторической послѣдовательности, такъ какъ схемы образовъ, которыми пользуется поэзія личная, выработались уже мыслью эпической поры. Поэзія личная ощущаетъ, такъ сказать, остатки прошлаго. Мы говоримъ, что тотъ геніальный поэтъ, который могъ постигнуть думы своего времени и сумѣлъ ихъ выразить въ живыхъ образахъ. Великіе писатели могутъ считаться творцами языка лишь въ той мѣрѣ, въ какой они воспріимчивы и чутки къ его законамъ. У великаго поэта мы находимъ такую силу аперцепціи, какой нѣтъ у обыкновенныхъ людей. Мы тѣмъ легче понимаемъ книгу, чѣмъ большій имѣемъ запасъ готовыхъ представленій,—то же происходить и съ поэтомъ. Книга поэта—жизнь человѣческая. Поэтъ шире и глубже понимаетъ эту книгу жизни, такъ какъ больше получаетъ отъ нея впечатлѣній,—но не отрывочныхъ, а такихъ, которые легко сопоставляются и вступаютъ въ тѣсную связь между собою. Гоголь, какъ извѣстно, изобразилъ въ Плюшкии скупца: нужно думать, что черты этого человѣка онъ наблюдалъ на многихъ людяхъ и слилъ ихъ въ одинъ яркій образъ, или поэтическій типъ.
Итакъ, слѣдуя историческимъ путемъ и отправляясь отъ первоисточниковъ поэзіи, мы приходимъ къ выводамъ, что поэзія старше прозы, что она есть явленіе аналогичное съ языкомъ и миѳомъ, что слово, миѳъ и поэзія—одни и тѣже проявленія творческаго и синтезирующаго человѣческаго духа, что поэтическій и стиль, какъ бы мы его не разсматривали, есть не что иное, какъ нѣсколько измѣненный, въ духѣ позднѣйшей психики, языкъ миѳа. Между прочимъ, мы коснулись того явленія въ процессѣ духовнаго развитія человѣка, когда, съ теченіемъ времени, наступаетъ новая пора—анализа и отвлеченнаго, теоретическаго мышленія, выраженіемъ котораго служитъ проза. Но этотъ новорожденный образъ мышленія и изложенія не вдругъ отдѣлился отъ поэзіи, а постепенно. Стоитъ припомнить хотя бы средневѣковую науку, которая заключала въ себѣ такъ много фантастическаго, вымышленнаго элемента. Окончательнаго отдѣленія
