Правительство придавало деятельности М. Ю. Ашенбреннера очень крупное значение, что и понятно. В «Обзоре важнейших дознаний» за первое полугодие 1883 года об Ашенбреннере находим такие строки:
«Из числа арестованных офицеров как по характеру деятельности, так и по значению, которым они пользовались в среде тайного преступного общества, несомненно выделяются: Похитонов, Рогачев и Ашенбреннер. Имея постоянные и близкие сношения с руководящими членами преступного сообщества, они в последнее время намечались как лица, на коих предполагалось возложить ответственные поручения и организацию отдельных предприятий. Деятельность первых двух вполне выясняется данными ими подробными и откровенными показаниями, подтверждаемыми прочими обстоятельствами дела. Что же касается Ашенбреннера, то он признал лишь принадлежность свою к «социально-революционной партии», заявив, что вступил в тайное сообщество в течение 1882 года, вследствие личных убеждений, которые складывались у него мало-по-малу в течение многих лет. Руководясь теми же убеждениями, он минувшей осенью взял 11-ти месячный отпуск и приехал в Петербург с тем, чтобы ближе познакомиться с членами партии, завязать с ними сношения, а затем, выйдя в отставку, окончательно посвятить себя революционной деятельности. Показание это не вполне точно, — прибавляют авторы «Обзора», — знакомство Ашенбреннера с Петровым и Фигнер, по данным дознания, относится к весне 1881 года, и в этом же году Ашенбреннер уже положил начало Николаевскому кружку».
Показание это, действительно, не вполне точно, как читатель может видеть из всего текста воспоминаний М. Ю. Ашенбреннера; не вполне точны также и другие утверждения авторов «Обзора», — тем не менее приведенная цитата очень ярко отражает отношение правительства к М. Ю. Ашенбреннеру. Его имя авторы «Обзора» ставят на одном ряду с именами Рогачева и Похитонова, считая всех троих кандидатами в центральный военный кружок, как то и было на деле. Все трое дорого поплатились за свою роль в военной организации. Похитонов вместе с Ашенбреннером был заточен в Шлиссельбург, где и нашел себе могилу. Рогачев был повешен, тоже в Шлиссельбурге, 10 октября 1884 г. (вместе с Штромбергом). Что касается М. Ю. Ашенбреннера, то долгое время после суда его считали как на воле, так и в Шлиссельбурге, тоже погибшим. Трудно теперь сказать, как сложилось в революционных кругах такое убеждение, но оно существовало и прочно держалось в течение нескольких лет. На воле, после приговора, которым 7 человек осуждались на казнь, в том числе и Михаил Юльевич, многие долгое время оставались в убеждении, что он действительно казнен («расстрелян»),
