будь волшебнаго балета, фантастическій рисунокъ, набросанный артистомъ въ минуту увлеченія сказками Шехеразады. За нимъ въ густой зелени бѣлѣетъ дворецъ Чираганскій, построенный султаномъ Махмудомъ.
Съ каждымъ взмахомъ пароходныхъ колесъ голубая водная улица, изгибаясь змѣею, развертываетъ передъ вами свою цвѣтущую панораму, заставляя въ одно время любоваться берегами Европы и Азіи. Съ обѣихъ сторонъ тянутся одинъ за другимъ дворцы султанскихъ сестеръ и дочерей, загородные кіоски пашей и сановниковъ, веселыя мѣстечки съ мечетями и кофейнями, всѣ потопленныя въ зеленой гущѣ кипарисовъ и винограднцковъ. Безконечная набережная пролегаетъ по обоимъ берегамъ, отъ дворца къ деревенькѣ и отъ деревни къ новому дворцу. Проливъ местами съуживается тѣсной рекою, мѣстами разливается въ свѣтлый заливъ, и двѣ части свѣта то отступаютъ одна отъ другой, то опять сближаются, соперничая красотою видовъ. На холмахъ поднимаются гдѣ китайскій кіоскъ или полуразрушенная генуэзская башня, гдѣ узорчатый фонтанъ, осененный деревьями, или белая игла минарета съ сверкающимъ полумесяцемъ. Турецкіе домики, такъ жалкіе вблизи, граціозно нагибаются впередъ верхними этажами и глядятся въ синемъ потоке. Набережная везде оживлена народомъ: передъ кофейнями сидятъ турки съ неизбежными чубуками, по улицамъ селеній разъезжаютъ всадники; даже золоченыя решетки въ окнахъ кіосковъ часто отворяются, и въ нихъ показываются женщины безъ докучныхъ яшмаковъ. Нигде европейская цивилизація не сделала между турками такихъ успѣховъ, какъ на берегахъ Босфора. Въ одномъ кіоске, при нашемъ проезде, слышалось фортепьяно. Когда мы поровнялись съ нимъ, музыка умолкла, решетка въ окне отворилась, и молоденькая турчанка, опершись рукой на подоконникъ, проводила насъ долгимъ взглядомъ. Проливъ усеянъ каиками, которые носятся по всемъ направленіямъ, съ группами мужчинъ и женщинъ; а между ними изредка показы-
