нами, переполненный тиранами и рабами, фанатиками и спекулянтами, невѣждами и людьми sans loi et loi, Константинополь представляетъ безобразную смѣсь вѣръ и народностей, костюмовъ и языковъ, между которыми не можетъ быть ничего общаго.
Среди этого пестраго населенія на первомъ планѣ стоятъ разумѣется турки. Съ перваго взгляда можно замѣтить, что это не народъ, поселившійся въ прекраснѣйшемъ уголкѣ земнаго шара для гражданской жизни и развитія, а дикая орда, которая силой раскинула таборъ на чужой землѣ и, не снимая его цѣлыя четыре столѣтія, отвыкла уже отъ выгодъ кочеваго быта и нисколько не усвоила плодовъ жизни постоянной. На каждомъ шагу видно въ нихъ варварство и невѣжество, взлелѣянныя продолжительной страстью владычества и дикимъ фанатизмомъ, который съ уничтоженіемъ янычаръ, шелковыхъ снурковъ и выставки соленыхъ ушей, не смягчился, а только одряхлѣлъ и обезсилѣлъ. Въ четыре столѣтія турки не утратили ни пошлой неприступности своихъ нравовъ, ни апатической неподвижности мысли, — и вся цивилизація молодаго поколѣнія ограничивается у нихъ только фесомъ да бутылкой шампанскаго.
Рядомъ съ турками вы видите стамбульскихъ грековъ. У насъ обыкновенно думаютъ, что это одно племя съ греками Мореи и Архипелага, только больше испорченное, оттого-что угнетеніе его было суровѣе и продолжительнѣе. Но кто былъ въ Аѳинахъ и Константинополѣ, тотъ съ этимъ не согласится. Это два разныя племени, совсѣмъ непохожія одно на другое. Морейскіе греки—потомки того народа, который воспиталъ новыя общества плодами своей цивилизадіи и славы, завѣщалъ намъ свою науку и искусство, и самъ воспитанный вѣковыми преданіями смѣло занялъ теперь мѣсто въ ряду просвѣщенной семьи европейцевъ. Константинопольскіе греки — выкидыши византійской имперіи, памятной свѣту однимъ утонченнымъ развратомъ, послѣдніе остатки общества, которое образовалось во время нравствен-
