густеона — подножіе бронзовой статуи Юстиніана, къ которой Магометъ 2 бросилъ окровавленную голову послѣдняго греческаго императора. Но при всемъ богатствѣ мраморовъ, красотѣ арокъ и разнообразіи украшеній, мечеть поражаетъ какою-то пустотой и холодностью: въ ней будто недостаетъ чего-нибудь, какъ въ богатой и роскошной квартире холостяка, не оживленной присутствіемъ женщины.
Обстановка здесь та-же, что и въ другихъ мечетяхъ. Въ глубинѣ обширной ниши бѣлѣетъ мраморная рѣзная мира для храненія Корана, и вокругъ развѣшены таблицы съ золотыми начертаніями священныхъ текстовъ или съ именами султановъ. У переднихъ колоннъ стоитъ минбаръ и султанская ложа изъ бѣлаго мрамора. Съ потолка висятъ на проволокахъ безчисленныя-лампады, то рядами поперекъ мечети, то сгруппированныя въ видѣ люстръ. Полъ устланъ тросниковыми рогожками. Я осмотрѣлся и замѣтилъ, что мечеть была не пуста. Съ десятокъ турокъ въ разныхъ мѣстахъ совершали итикафъ, то-есть лежали ничкомъ, поджавъ колена и опустя головы на вытянутыя и сложенный руки. У колоннъ стояло несколько женщинъ, скорее похожихъ на зрительницъ, чемъ на молящихся. Магометъ оттолкнулъ женщину не только отъ общественной жизни, но даже и отъ Аллаха: ей не дано места и въ раю, где живутъ ея соперницы, черноглазыя. гуріи.
Я осмотрѣлъ всю мечеть и, кажется, никто изъ турокъ меня не заметилъ. Только при выходе две или три головы поднялись и окинули меня свирепымъ взглядомъ. Оборванный имамъ встретился со мною въ дверяхъ, прокричалъ хриплымъ голосомъ вероятно какое-нибудь не совсемъ лестное привѣтствіе, но къ крайнему удивленію моему не попросилъ денегъ. Прогулка по Сулейманіе не стоила мне ни копейки.
По выходе изъ мечети я не могъ отыскать Папатоли. Напрасно обошелъ я весь дворъ, заглянулъ въ келью имамовъ: проводникъ мой исчезъ. Между-темъ на каменной скамье нищіе продолжали охотиться въ своихъ лохмотьяхъ. Я
