фракахъ съ короткими фалдами и круглыхъ измятыхъ шляпахъ. У одного на носу огромные очки, у другого чудовищная лорнетка. Только ньерро въ бѣлой рубашкѣ, усаженной напереди пуговицами величиной съ рѣпу, и въ войлочной шляпѣ на испачканной мѣломъ головѣ, неизмѣнно одинаковъ подъ-Новинскимъ и въ Топханѣ. Всѣ эти гаэры — молодые греки или армяне.
Балаганныя потѣхи сильно занимаютъ публику. Съ появленіемъ фигляровъ на балконѣ, экипажи останавливаются, женщины откидываютъ покрывала, зѣваки тѣснятся къ балаганамъ. Сами зрители представляютъ любопытное зрѣлище. Вотъ передъ однпмъ балкономъ остановился старикъ въ грязномъ рубищѣ около пояса, съ обнаженной татуированной грудью, и опуская пальцами въ ротъ изъ деревянной чашки разваренную кукурузу, любуется гаэромъ, который разъигрываетъ пьянаго франка. Вотъ, у другого балкона человѣкъ, худой какъ палка, въ голубомъ халатѣ и желтой чалмѣ, сидитъ по-дамски на маленькомъ ослѣ, и перебирая четки, смотритъ съ тупымъ удовольствіемъ, какъ фигляръ, одѣтый янычаромъ, бьетъ нагайкою двухъ гяуровъ въ казацкихъ киверахъ.
Передъ одной палаткой увидѣли мы раекъ, совершенно такой-же, какіе бываютъ и на нашихъ народныхъ гуляиьяхъ. Оборванный турокъ поворачивалъ ручку, передвигающую картины внутри ящика, и монотоннымъ голосомъ напѣвалъ объясненіе видовъ. Въ три круглыя стекла смотрѣли зрители. Передъ однимъ стоялъ нагнувшись высокій турецкій офицеръ въ мундирѣ низама. Къ другому негръ поднималъ мальчика лѣтъ восьми, въ казакинѣ съ вышитымъ воротникомъ и въ тарбушѣ съ золотой кистью. У третьяго виднѣлась фигура одного роста съ мальчишкой. Я было принялъ ее за ребенка, но оказалось, что это старичекъ на костыляхъ, съ лицемъ похожимъ на высохшій лимонъ; на немъ былъ розовый атласный халатъ и зеленая чалма эмира. Неужели это потомокъ Магомета!
