мозаики прикрыты золотой сѣтью суратъ или текстовъ изъ Корана. На мѣстѣ алтаря вставлена мара, камень изъ розоваго мрамора, показывающій направленіе къ Меккѣ, а подъ нимъ виситъ небольшой полинялый коверъ, на которомъ Магометъ совершалъ свои молитвы. Подъ куполомъ развѣшены большіе круглые зеленые щиты съ золотыми турами первыхъ калифовъ, въ видѣ узорчатыхъ вензелей изъ переплетающихся арабскихъ буквъ. У правой колоннады, недалеко отъ алтаря, стоитъ рѣзной деревянный минбаръ или каеедра, увѣнчанная луной, откуда шейхъ-уль-исламъ читаетъ Коранъ съ обнаженной саблею въ рукѣ. Со сводовъ по всему храму спускаются проволоки поддерживающія горизонтальные круги, уставленные стеклянными и фарфоровыми лампадами, точно подносы съ чайными чашками. Вотъ все, что внесло мусульманство въ храмъ Юстиніана!
Больше всего поражаетъ здѣсь одна странная особенность. По бѣлому мраморному полу, неровному и взволнованному, какъ въ церкви св. Марка, разостланы желтыя плетеный рогожки, который идутъ не по направленно къ алтарю, а накось по діаганальной лініи въ лѣвую сторону. Это оттого, что строители храма не заботились о существованіи Мекки, а турки обязаны при молитвѣ оборачиваться въ ту сторону, гдѣ приходится ихъ священный городъ. И богомольцы лежатъ рядами и сидятъ на колѣняхъ, повернувшись косвенно въ уголъ, какъ-будто не смѣя глядѣть на образъ Мудрости, таинственно подымающійся на среднемъ полусводѣ. Странно видѣть въ этомъ чудномъ храмѣ сотни фигуръ, въ чалмахъ и фесахъ, который сидятъ, подогнувъ колѣна, падаютъ ничкомъ на вытянутыя впередъ руки, откидываются назадъ, и опять склоняются лбомъ до земли съ дикими завываньями; а у колоннъ стоятъ неподвижныя группы закутанныхъ покрывалами женщинъ, — и всѣ обращаются въ косвенномъ нанравленіи къ одному углу мечети. Все это какъ-то дико и жалко! Но когда послѣ такой обстановки окинешь взглядомъ храмъ, тотчасъ-же подъ величественнымъ
