пробормоталъ благодарственное: Аллахъ версынъ! и предался кейфу въ струяхъ табачнаго дыма.
Проходя мимо, я бросилъ ему нѣсколько мѣдныхъ паръ. Онъ свирѣпо окинулъ меня взглядомъ, съ круглой шляпы до сапогъ, и проводилъ хриплымъ привѣтствіемъ:—да спалитъ Аллахъ всѣхъ гяуровъ въ вѣчномъ огнѣ!
— Собака такъ собака и есть! проворчалъ Папатоли, когда мы отошли отъ турка: — вѣрно потерялъ уши не даромъ!
Константипопольскія собаки — настоящіе хозяева улицъ. Тутъ живутъ онѣ, питаются и плодятся. Мѣстами ихъ такъ много, что кажется, будто вся улица вымощена собаками. Это совершенно особая порода: всѣ онѣ рыжія или бурыя, страшно худыя, съ тонкими длинными лапами, точно какіе-нибудь четвероногіе пауки. У стамбульскихъ собакъ есть своя исторія. Цвѣтущее время исламизма было ихъ золотымъ вѣкомъ, a сближеніе турокъ съ гяурами вызывало всегда преслѣдованія. Самыя тяжелыя эпохи въ собачьей исторіи—царствованіе Махмуда и последняя война съ Россіею. Ободренный истребленіемъ янычаръ, турецкій реформаторъ хотѣлъ уничтожить и собакъ: ихъ ловили, сажали въ лодки и отправляли на Принцевы-острова. Но собакъ истребить было труднѣе, чѣмъ янычаръ: но смерти гонителя онѣ расплодились опять по городу. Въ началѣ восточной войны константинопольскія собаки страшно выли но ночамъ. Греки, вѣрующіе въ пророческій смыслъ этого воя, не сомнѣвались, что онъ предвѣщаетъ конецъ Турціи, но предсказатели ошиблись, какъ и знаменитый пророкъ ихъ Мартынъ-Задека. Собаки выли только на свою голову. Французы передъ отъѣздомъ въ Крымъ открыли на нихъ страшное гоненіе: каждую ночь солдаты ловили ихъ арканами и топили въ морѣ. Бѣдныя собаки гибли отъ западныхъ варваровъ совершенно по-восточному, какъ въ былые годы паши и одалиски. Разумѣется, онѣ пережили и этотъ терроръ, но онъ сильно подѣйствовалъ на ихъ молодое поколѣніе: какъ и сами турки, онѣ теперь
