Вайгацкій проливъ, насупротивъ Новой-Земли; во вторыхъ, по Вычегдѣ, текущей въ Сѣверную Двину[1].
Маммутовыя и носороговыя челюсти и кости, выставляясь наружу обломанными концами, имѣющими обыкновенно черный цвѣтъ, легко принимаются за древесные стволы. Крупныя кости и клыки сопровождаются, почти всегда, мелкими, принадлежащими, безъ сомнѣнія, тѣмъ же самымъ животнымъ, какъ и первые. Самоѣды находятъ ихъ очень часто на своихъ оленьихъ пастбищахъ, и близь рѣчныхъ береговъ, или въ самыхъ берегахъ. Въ послѣднемъ случаѣ, весенніе разливы рѣкъ способствуютъ ихъ обнаженію и чрезъ то помогаютъ искателямъ. Какъ кости, такъ и клыки, находятся въ Архангельской губерніи въ свѣжемъ состояніи; сверху имѣютъ они темный цвѣтъ и мѣстами синюю оболочку фосфорнокислаго желѣза. Нѣкоторые слоновые клыки бываютъ въ одинадцать и болѣе футовъ длиною. Формою походятъ на латинскую литеру эсъ, но только загибы у нихъ не въ одной плоскости.
Нахожденіе торфа въ Архангельской губерніи. Изъ произведеній наноснаго періода, въ
- ↑ Докторъ Рупрехтъ и Г. Савельевъ нашли, въ 1841 году, по сю сторону Печоры, близь озера Урдіуга, челюсть молодаго маммута.
