съ необыкновеннымъ изобиліемъ, что продолжается около 35 лѣтъ, по прошествіи которыхъ рыба опять уходитъ къ другимъ мѣстамъ и промыселъ ея у Россійскихъ береговъ остается совершенно безуспѣшнымъ. Причиною таковаго періодическаго удаленія отъ нашихъ береговъ рыбы, должно полагать, что треска и палтусина преслѣдуютъ всегда сельдей и такъ называемую мойву, служащихъ имъ пищею, и потому удаленіе послѣдней производитъ совершенный недостатокъ при Россійскихъ берегахъ трески и палтусины. Въ прежнія времена, Англія, Голландія, Франція и Данія имѣли надобность въ нашей рыбѣ и вымѣнивали ее на товары. Въ 1781 году, привезено было въ Архангельскъ для продажи за границу и для внутренняго употребленія: трески соленой 164,000, сухой 26,000, палтусины соленой около 12,000, семги болѣе 600 пуд. и сельдей соленыхъ слишкомъ 2,700 боченковъ. Нынѣ, напротивъ, рыба составляетъ одинъ изъ предметовъ привозной торговли[1].
- ↑ Рѣку на мелкомъ мѣстѣ перегораживаютъ заборомъ изъ тонкихъ жердей, такъ плотно поставленныхъ, чтобы рыба не могла пройти; въ заборѣ дѣлаются отверзтія, куда опускаютъ плетеныя изъ прутьевъ мережи, верши. Рыба, идучи противъ теченія, попадаетъ въ эти клѣтки и остается тамъ пока ее вынутъ. Замѣчательно, что семга, заходя въ рѣки, старается всегда пробраться къ вершинамъ ихъ, преодолѣвая для этого всѣ препятствія, даже
