Какъ волны грозныя, какъ пѣнистыя волны,
Что разбиваются о кручи темныхъ горъ,
Колышатъ озеро до дна и, гнѣва полны,
Зеркальный, голубой мутятъ его просторъ,
5 Такъ и мечты мои, гонимы бурей страсти,
Миръ духа моего тревожатъ и мутятъ,
А мысль, мысль страшная о нашемъ зломъ несчастьи
Томитъ мнѣ скорбью грудь и омрачаетъ взглядъ…
Не разъ въ мгновенья тѣ, ужасныя мгновенья,
10 Искалъ и звалъ я смерть, чтобъ прекратить мученья,—
Но отчего ее я все же прогонялъ?
Смерть гналъ я оттого, что въ ужасѣ страданья,
Казалось, слышалъ я, мой другъ, твои рыданья
И слезы горькія твои я вспоминалъ.
И. Гриневская.
Как волны грозные, как пенистые волны,
Что разбиваются о кручи тёмных гор,
Колышат озеро до дна и, гнева полны,
Зеркальный, голубой мутят его простор,
5 Так и мечты мои, гонимы бурей страсти,
Мир духа моего тревожат и мутят,
А мысль, мысль страшная о нашем злом несчастьи
Томит мне скорбью грудь и омрачает взгляд…
Не раз в мгновенья те, ужасные мгновенья,
10 Искал и звал я смерть, чтоб прекратить мученья, —
Но отчего её я всё же прогонял?
Смерть гнал я оттого, что в ужасе страданья,
Казалось, слышал я, мой друг, твои рыданья
И слёзы горькие твои я вспоминал.
И. Гриневская.
