мущается покорностью и малодушіемъ тѣхъ, кто страдаетъ, не думая о сопротивленіи («Плачъ мушцевъ») и выказываетъ сочувствіе смѣлымъ порывамъ и начинаніямъ, стремленію къ стойкой борьбѣ за свободу, вѣрѣ въ свой народъ и его призваніе («Пѣсня ванской матери», «Пѣсня ванскаго поселянина», «Новое поколѣніе мушцевъ», «Ванскій удалецъ» и др.). Въ иныхъ стихотвореніяхъ Патканьянъ выражаетъ свое негодованіе или скорбь при видѣ холоднаго, безучастнаго отношенія Европы, точнѣе: европейской дипломатіи, къ участи гонимыхъ армянъ («Армянская кровь», «Протестъ противъ Европы», «Новый годъ», «Вздохи турецкихъ армянъ» и т. д.); стихотворенія этой категоріи стали особенно часто выходить изъ-подъ пера Патканьяна, когда онъ убѣдился, что его надежды и мечты не сбылись, что война и послѣдовавшій за нею Берлинскій конгрессъ не принесли ничего существеннаго его несчастному, всѣми забытому народу, а только «переложили цѣпи, снятыя съ славянскихъ народовъ, на армянъ».
Подобно лучшимъ армянскимъ сатирикамъ и комическимъ писателямъ, чуждымъ національнаго самообожанія, поэтъ не щадитъ тѣхъ соплеменниковъ, представителей буржуазіи, отчасти бюрократіи, которые ничего не дѣлаютъ для своихъ братьевъ, иногда прибѣгаютъ къ недостойнымъ компромиссамъ, чтобы жить припѣваючи и собирать себѣ капиталъ, становятся беззастѣнчивыми ренегатами, нерѣдко изображая изъ себя, однако, на словахъ—горячихъ патріотовъ и друзей народа
мущается покорностью и малодушием тех, кто страдает, не думая о сопротивлении («Плач мушцев») и выказывает сочувствие смелым порывам и начинаниям, стремлению к стойкой борьбе за свободу, вере в свой народ и его призвание («Песня ванской матери», «Песня ванского поселянина», «Новое поколение мушцев», «Ванский удалец» и др.). В иных стихотворениях Патканян выражает своё негодование или скорбь при виде холодного, безучастного отношения Европы, точнее: европейской дипломатии, к участи гонимых армян («Армянская кровь», «Протест против Европы», «Новый год», «Вздохи турецких армян» и т. д.); стихотворения этой категории стали особенно часто выходить из-под пера Патканяна, когда он убедился, что его надежды и мечты не сбылись, что война и последовавший за нею Берлинский конгресс не принесли ничего существенного его несчастному, всеми забытому народу, а только «переложили цепи, снятые с славянских народов, на армян».
Подобно лучшим армянским сатирикам и комическим писателям, чуждым национального самообожания, поэт не щадит тех соплеменников, представителей буржуазии, отчасти бюрократии, которые ничего не делают для своих братьев, иногда прибегают к недостойным компромиссам, чтобы жить припеваючи и собирать себе капитал, становятся беззастенчивыми ренегатами, нередко изображая из себя, однако, на словах — горячих патриотов и друзей народа
