Луна скользитъ стезей небесной,
Свершая вѣчный путь ночной,
И облака, толпою тѣсной,
Рѣзвясь, несутся за луной,
5 Ее съ улыбкой обступаютъ,
Кружась вокругъ ея лица,
Тѣснятся, страстно обнимаютъ,
Ее цѣлуютъ безъ конца.
Но, кончивъ путь, надъ темной бездной
10 Луна имъ говоритъ: „прости!“
И, покидая куполъ звѣздный,
Съ вершины горъ спѣшитъ сойти.
И вотъ, лишенные отрады,
Вернулись спутники луны
15 И, въ небѣ загасивъ лампады,
Рыдаютъ, въ скорбь погружены.
И льется мракъ отъ нихъ могильный,—
Весь міръ въ тревогѣ застоналъ,—
И потекли рѣкой обильной
20 Ихъ слезы вдоль угрюмыхъ скалъ.
С. Головачевскій.
Луна скользит стезёй небесной,
Свершая вечный путь ночной,
И облака, толпою тесной,
Резвясь, несутся за луной,
5 Её с улыбкой обступают,
Кружась вокруг её лица,
Теснятся, страстно обнимают,
Её целуют без конца.
Но, кончив путь, над тёмной бездной
10 Луна им говорит: «прости!»
И, покидая купол зве́здный,
С вершины гор спешит сойти.
И вот, лишённые отрады,
Вернулись спутники луны
15 И, в небе загасив лампады,
Рыдают, в скорбь погружены.
И льётся мрак от них могильный, —
Весь мир в тревоге застонал, —
И потекли рекой обильной
20 Их слёзы вдоль угрюмых скал.
С. Головачевский.
