— Такъ закрой свое ведро.
А дождикъ:
— Тукъ, тукъ! Ведро-то худое, дно продырявилось.
Посмѣялась дѣвочка надъ дождикомъ, что никто у нихъ тамъ не умѣетъ ведра починить, и рѣшила сама взяться за дѣло.
Схватила она въ охапку свое ватное пестрое одѣяло, накинула платокъ и выбѣжала. Дождь ей подставилъ радугу—мостъ и взобралась дѣвочка наверхъ за большую, черную тучу.
Видитъ—стоитъ старое ведро величиною съ самый большой домъ и хлещетъ оттуда черезъ дыру вода. Дѣвочка принялась за работу: заткнула дыру одѣяломъ, засмолила его смолой, вытерла руки о передникъ и побѣжала внизъ. Думаетъ: «Нѣтъ одѣяла, да зато солнышко засвѣтитъ».
А солнышка-то все нѣтъ. Дождикъ мороситъ мелкими каплями. Дѣвочка забранилась:
— Что же ты, дождикъ! Это нехорошо. Посыпалъ теперь, какъ изъ сита.
А онъ ей въ отвѣтъ:
— Тикъ, тикъ, тикъ! Правда что изъ сита. И много еще въ ситѣ воды.
— Так закрой свое ведро.
А дождик:
— Тук, тук! Ведро-то худое, дно продырявилось.
Посмеялась девочка над дождиком, что никто у них там не умеет ведра́ починить, и решила сама взяться за дело.
Схватила она в охапку своё ватное пёстрое одеяло, накинула платок и выбежала. Дождь ей подставил радугу — мост и взобралась девочка наверх за большую, чёрную тучу.
Видит — стоит старое ведро величиною с самый большой дом и хлещет оттуда через дыру вода. Девочка принялась за работу: заткнула дыру одеялом, засмолила его смолой, вытерла руки о передник и побежала вниз. Думает: «Нет одеяла, да зато солнышко засветит».
А солнышка-то всё нет. Дождик моросит мелкими каплями. Девочка забранилась:
— Что же ты, дождик! Это нехорошо. Посыпал теперь, как из сита.
А он ей в ответ:
— Тик, тик, тик! Правда что из сита. И много ещё в сите воды.
