лыми косами, спускавшимися на затылокъ, въ короткихъ шерстяныхъ юбкахъ, корсажи которыхъ скромно закрывали шею. За этими групами рѣзвились полненькіе, бѣлоголовые ребятишки и, таинственно отдѣлившись отъ остальныхъ жителей музыканты, собравшись въ уголку, ждали появленія первыхъ посѣтителей, чтобы привѣтствовать ихъ первой серенадой въ этомъ году. Свѣтъ майскаго вечера еще мелькалъ на вершинѣ большихъ лѣсистыхъ холмовъ, возвышавшихся надъ городомъ съ правой стороны и съ лѣвой, а холодный вѣтеръ, начинающійся передъ закатомъ солнца, доносилъ благоуханіе сосенъ изъ Шварцвальда.
— Господинъ трактирщикъ, сказала жена бургомистра, величая хозяина гостинницы его полнымъ титуломъ: — къ вамъ будутъ какіе-нибудь иностранцы въ этотъ первый день сезона?
— Госпожа бургомистерша, отвѣчалъ трактирщикъ, платя ей за комплиментъ: — я жду двоихъ. Они написали — одинъ рукою слуги, другой, кажется, собственной своей рукою — чтобы приготовить комнаты для нихъ; они оба изъ Англіи, какъ я сужу по ихъ именамъ. Однако, если вы попросите меня выговорить ихъ имена — языкъ мой запнётся; если же вы попросите меня сложить ихъ, вотъ они: буква по буквѣ, первое и второе по тому порядку; какъ они пріѣдутъ. Первый знатный иностранецъ, по титулу мистеръ, имя его состоитъ изъ восьми буквъ: А, р, м, э, д, э, л, ь; онъ больной и ѣдетъ въ своей собственной каретѣ; второй, знатный иностранецъ, по титулу также мистеръ, имя его состоитъ изъ четырёхъ буквъ: H, и, л, ь; онъ ѣдетъ больной въ дилижансѣ. Его превосходительство изъ восьми буквъ, пишетъ ко мнѣ рукою слуги, по-французски; его превосходительство изъ четырёхъ буквъ пишетъ мнѣ по-нѣмецки. Комнаты для обоихъ готовы — больше я не знаю ничего.
— Можетъ-быть, намекнула бургомистерша: — вы, докторъ, слышали объ этихъ знаменитыхъ иностранцахъ?
— Только объ одномъ, и то въ строгомъ смыслѣ, не отъ самого его. Я получилъ извѣстіе отъ доктора его превосходительства изъ восьми буквъ и болѣзнь его, кажется, неизлечима. Богъ да поможетъ ему!
лыми косами, спускавшимися на затылок, в коротких шерстяных юбках, корсажи которых скромно закрывали шею. За этими группами резвились полненькие, белоголовые ребятишки и, таинственно отделившись от остальных жителей музыканты, собравшись в уголку, ждали появления первых посетителей, чтобы приветствовать их первой серенадой в этом году. Свет майского вечера еще мелькал на вершине больших лесистых холмов, возвышавшихся над городом с правой стороны и с левой, а холодный ветер, начинающийся перед закатом солнца, доносил благоухание сосен из Шварцвальда.
— Господин трактирщик,— сказала жена бургомистра, величая хозяина гостиницы его полным титулом, — к вам будут какие-нибудь иностранцы в этот первый день сезона?
— Госпожа бургомистерша, — отвечал трактирщик, платя ей за комплимент, — я жду двоих. Они написали — один рукою слуги, другой, кажется, собственной своей рукою — чтобы приготовить комнаты для них; они оба из Англии, как я сужу по их именам. Однако, если вы попросите меня выговорить их имена — язык мой запнётся; если же вы попросите меня сложить их, вот они: буква по букве, первое и второе по тому порядку; как они приедут. Первый знатный иностранец, по титулу мистер, имя его состоит из восьми букв: А, р, м, э, д, э, л, ь; он больной и едет в своей собственной карете; второй, знатный иностранец, по титулу также мистер, имя его состоит из четырёх букв: H, и, л, ь; он едет больной в дилижансе. Его превосходительство из восьми букв, пишет ко мне рукою слуги, по-французски; его превосходительство из четырёх букв пишет мне по-немецки. Комнаты для обоих готовы — больше я не знаю ничего.
— Может быть, — намекнула бургомистерша, — вы, доктор, слышали об этих знаменитых иностранцах?
— Только об одном, и то в строгом смысле, не от самого его. Я получил известие от доктора его превосходительства из восьми букв и болезнь его, кажется, неизлечима. Бог да поможет ему!
