— За что?
Она немного растерялась.
— Какъ, за что? Ну за то, что я… гм! Порядочный человѣкъ. За то, что я къ тебѣ хорошо отношусь… Ну, за то, что я… тебѣ нравлюсь.
— Замѣчательный ты человѣчинаі Развѣ за это уважаютъ? За это любятъ.
— Такъ ты меня любишь?
— Ну, конечно.
— Значитъ, я лучше всѣхъ?
— Помилуй, какъ такъ ты лучше всѣхъ? Не дай Богъ, если бы ты была лучше всѣхъ… Тогда всѣ мужчины повлюблялись бы въ тебя и я ужъ никакъ не могъ бы протолпиться къ твоему сердцу… Нѣтъ, конечно, есть на свѣтѣ женщины лучше тебя.
Она опечалилась… Опустила голову и сказала, растерянно разглаживая пальчикомъ шовъ диванной подушки.
— Вотъ тебѣ и разъ… я этого отъ тебя не ожидала…
А я разсматривалъ ее близко-близко, какъ естествоиспытатель — рѣдкаго звѣрька, и мнѣ было смѣшно-смѣшно.
— Ну, посуди сама! Голубь мой золотой: не можетъ же быть, чтобы ты была лучше всѣхъ… Есть женщины лучше тебя? Есть. Красивѣе? Есть. Обаятельнѣе? Есть.
Она криво усмѣхнулась.
— Ну, въ такомъ случаѣ, я счастливѣе тебя: ты, по моему, самый умный, самый красивый, самый обаятельный…
— Ты такъ думаешь? А, по, моему, я вотъ что: я человѣкъ 35 лѣтъ, шатенъ, лицо пріятное, особыхъ примѣтъ нѣтъ, умъ не государственный, а такъ, для домашняго обихода, а что касается обаянія, то почему же, чертъ возьми, меня окружаютъ десятки женщинъ
