права личные и по состоянию также должны определяться в этих случаях по общим законам Империи. Затем, хотя в рассматриваемом законе говорится только об определении гражданских прав и обязанностей уроженцев губерний, состоящих на общих правах, в случаях пребывания их в таких губерниях, в которых действуют особые местные законы, но из того обстоятельства, что закон этот помещен в отделении, озаглавленном: „Об открытии наследства и о порядке наследования в имуществе, остающемся в губерниях и областях, на особых правах состоящих, после уроженцев губерний, состоящих на общих, без местных изъятий, правах, и в обратном случае“, — возможно то заключение, что согласно этому закону должны также определяться гражданские права и обязанности наоборот и уроженцев губерний, состоящих на особых правах, по местным законам этих губерний в случаях пребывания их в губерниях, состоящих на общих правах, или, все равно, в которых действуют общие законы. Далее, в объяснение определения прав и обязанностей по этому закону уроженцев, как губерний, состоящих на общих правах, в случаях пребывания их в губерниях, в которых действуют местные законы, так и наоборот — уроженцев последних губерний в случаях пребывания их в первых, следует еще заметить, что по этому закону должны определяться их права и обязанности не только в случаях их временного в них пребывания, т. е. приезда в них на время из постоянного их местожительства, находящегося в другом месте, но и и в случаях их нахождения в них на постоянном жительстве, если только они не водворились в них окончательно, т. е. не причислились в них окончательно из губернии их места рождения или приписки, обязательной по правилам устава о паспортах. Доказательством этому заключению не может не служить, во-1-х, то обстоятельство, что в самом рассматриваемом законе в отношении определения прав и обязанностей чиновников, состоящих на службе в губерниях, в которых действуют особые законы, сказано, что их права и обязанности, разумеется, как уроженцев губерний, состоящих на общих правах, не изменяются, если только они не изъявили намерения постоянно в этих губерниях водвориться, из какового указания само собой следует то заключение, что в смысле этого закона под временным пребыванием следует разуметь просто фактическое местожительство, вследствие того, что для чиновников место их службы есть, вместе с тем, по 2 ст. Высочайше утвержденного 3 июня 1894 г. Положения о видах на жительство, заменившей 2-ю статью устава о паспортах место их постоянного жительства, а не временного пребывания, и, во-2-х, то обстоятельство, что по этой же статье Положения о видах на жительство постоянное местожительство лица должно считаться в месте его приписки, а жительство его хотя бы и более или менее продолжительное в другом месте должно считаться уже за его отлучку из первого, обязывающего его брать паспорт. Ввиду этих указаний закона и нельзя не признать совершенно правильным заключение Малышева, Шершеневича и Рейнке (Русско-польское междуобластное частное право. Жур. Мин. Юст. 1908 г., кн. 9, стр. 41; 45; 47; 66; 67; 74; 75; 79), что права личные и по состоянию как тесно связанные с легальной припиской лица к известному месту жительства, должны обсуждаться по законам этой местности.
Но какие, затем, личные права должны подлежать определению по этим законам? Ввиду общности указания в этом отношении правила 1279 ст. X т., содержащегося в словах ее: „гражданские права и обязанности уроженцев губерний“ и проч., нельзя также не признать совершенно правильным ответ, данный на него Малышевым и Шершеневичем, по мнению которых по законам места приписки лица должны обсу-
