По объему действия римские юристы, по объяснению Барона, разделяли нормы права, во-1-х, на право нормальное — jus commune и право исключительное — jus singulare и, во-2-х, на право общее — jus generale и привилегии — jus speciale. К области jus commune римские юристы относили такие нормы, которые заключают в себе определения общих и основных начал и принципов права, а к области jus singulare такие нормы, которые представляются по отношению первых изъятиями или исключениями. Взаимное соотношение между ними заключалось в том, что последние нормы права исключали действие первых; в отношении же распространительного применения на случаи однородные резкого различия между ними установлено не было, вследствие того, что хотя и считалось, что jus singulare в противоположность jus commune не должны подлежать распространительному применению, но, на самом деле, римские юристы этого начала строго не придерживались и в их responsa нередко допускали распространительное применение и этих последних норм. Изъятия или исключения из общего права устанавливались в римском праве по различным соображениям: иногда по соображению начал нравственности, в силу которых не должны быть допускаемы сделки с условиями по содержанию безнравственными, иногда по соображению требований общего блага, в силу которых также не должны быть допускаемы сделки, противные интересу публичному, а иногда вследствие особенного положения некоторых вещей, лиц или правоотношений, применять к которым общее право было бы несправедливо, как, напр., особенное положение женщины, несовершеннолетних, дотальных земельных участков и проч. По соображению справедливости римским правом устанавливались иногда преимущества или льготы в пользу известных классов лиц, или известных правоотношений, каковые преимущества назывались иногда и привилегиями, которые, однако же, строго отличались от привилегий в тесном смысле, относившихся не к области jus singulare, а к области jus speciale, по отношению которых, как нормы области jus commune, так и области jus singulare, одинаково считались за право общее jus generale. Эти последние привилегии или привилегии в тесном смысле были предоставляемы или определенным лицам, и в таком случае назывались privilegia personae, или известным вещам и в таком случае назывались privilegia rei, или наконец известным правоотношениям, безразлично к тому — кто бы ни вступал в эти правоотношения, и в таком случае назывались privilegia causae. Отличие норм права устанавливавших подобные привилегии, как составлявших область jus speciale, от jus singulare заключалось в том, что ими, во-1-х, устранялось всегда действие права общего — jus generale и, во-2-х, сами они ни в каком случае не подлежали распространительному применению (Pandecten § 13 и 15).
Не может, быть, кажется, никакого сомнения, что подобное разделение норм права по объему действия их может быть установлено по соображении постановлений каждого законодательства, а в том числе и нашего, по крайней мере, наши цивилисты Мейер (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 24—25), Малышев (Курс общ. гр. пр., т. І, стр. 131—134), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 41) и Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 25 и 28) устанавливают это же разделение норм права по объему действия их по соображении постановлений нашего законодательства. Все они, подобно юристам римским, разделяют нормы нашего права, во-1-х, на общие и осо-
