Страница:Анненков. Система русского гражданского права. T. I (1910).pdf/77

Эта страница была вычитана
72
РАЗДЕЛЕНИЕ НОРМ ПРАВА.

принудительные. Положение это до такой степени, однако же, противоречит действительности, что уже по одному этому не может быть признано правильным; но, и помимо этого, и сам Цитович высказывает его неуверенно, говоря, что „кажется“ деление это должно быть отвергнуто (Курс рус. гр. пр., вып. 1, стр. 62).

Что разделение норм права на принудительные и дозволительные, напротив, обязательно должно быть принято к руководству, как вполне соответствующее различию в значении тех и других, то доказательством этому не может не служить также довольно глубокое различие и в последствиях нарушения или несоблюдения тех и других из них. Так, в то время, как нарушение норм права диспозитивного, по совершенно справедливому замечанию Мейера, представляется неудобомыслимым, т. е. не может сопровождаться какими-либо последствиями, нарушение норм права запретительного, напротив, всегда сопровождается каким-либо невыгодным последствием для нарушителей. По соображении различия в последствиях нарушения этих последних законов возможно, кажется, и на основании примеров, взятых из нашего законодательства, установить разделение их на те же четыре категории, на которые они разделялись и юристами римскими, по соображении постановлений права римского; по крайней мере, из наших цивилистов Малышев (Курс общ. гр. пр., т. I, стр. 122—123 примечания), Цитович (Курс гр. пр., вып. 1, стр. 78) и Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 26), указывают на возможность такого разделения и наших законов, относящихся к области jus cogens, хотя и не всегда подкрепляют это мнение вполне подходящими примерами нашего закона; между тем, как Мейер и Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 41), указывают на возможность разделения этих законов, по соображении последствий их нарушения, только на три категории, не упоминая первый о законах plus quam perfectae, и, относя притом, вопреки общепринятому мнению, к категории законов minus quam perfectae такие, в случае нарушения которых можно требовать ничтожности совершенного в нарушение их действия (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 26—27), а последний о законах minus quam perfectae. В позднейшем своем труде Шершеневич, впрочем, высказался, за возможность признания наличности в наших законах и legis minus quam perfectae, и только, затем, по поводу имеющихся в наших законах legis imperfectae заметил, что такие законы, как лишенные всякой санкции их соблюдения, только по ошибке внесены в систему права (Курс гр. пр., т. I, стр. 165). На самом деле, однако же, примерами, взятыми из нашего законодательства, вполне возможно доказать допустимость разделения этих законов и у нас на четыре категории. Так, в пример законов категории leges plus quam perfectae, последствия нарушения которых заключаются не только в ничтожности совершенного действия, но и в наложении на нарушителя наказания, можно привести постановления 37 и 1406 ст. X т., из которых первым объявляются не только недействительными браки, совершенные вопреки условиям, указанным в 37 ст., но, кроме того, указывается, что лица, виновные в их совершении, подвергаются церковным или уголовным наказаниям, а второе также не только объявляет недействительной продажу имущества, находившегося под запрещением, но указывает, что лица, виновные в его совершении, подвергаются уголовному наказанию. Особенно многочисленную группу постановлений составляют законы категории leges perfectae, нарушение которых не облагается никаким наказанием, а только влечет за собой недействительность совершенного, как, напр., постановления, объявляющие недействительными акты, совершенные недееспособными, а также совершенные под влиянием принуждения, духовные