когда толкование завещания представляется необходимым и, потому, должна считаться допустимым, а второй указывается на допустимость его толкования по соображении цели его распоряжений. Ввиду этих данных, представляемых самим законом, следует, в конце концов, признать вполне правильным заключение как сената, так и тех из наших цивилистов, которые высказываются как за допустимость вообще толкования духовных завещаний, так и за допустимость их толкования не только по их словесному смыслу, то также по намерению завещателя и цели завещательных распоряжений или, все равно, посредством логических приемов их толкования. Ввиду, затем, того обстоятельства, что эти последние средства толкования представляются по их существу одними и теми же, при толковании какой бы сделки ни представлялась необходимость к ним прибегать, и следует признать, что при толковании завещаний в виде таких средств могут быть употребляемы ни какие другие средства, как преподанные для толкования договоров, из которых многие указаны и в правиле 1589 ст. нашего закона и допущение пользования которыми, поэтому, и при толковании завещаний не может быть не признано возможным. Из способов толкования договоров, в этой последней статье указанных, не может иметь применения к толкованию духовных завещаний разве только способ, указанный в последнем ее пункте, заключающий в себе, вместе с тем, указание и на последствия безуспешности толкования договоров всеми другими способами, вследствие того, что завещанием нередко может быть и не возлагаемо никаких обязанностей на кого-либо и, ввиду чего, конечно, и последствия безуспешности толкования завещательных распоряжений также не могут подлежать определению согласно указания правила этой статьи. Если, затем, в видах определения этих последствий принять во внимание то обстоятельство, что суду при толковании завещания ни в каком случае, однако же, не может принадлежать право ни изменять, ни дополнять, его неопределенные положения, то по необходимости придется признать, что единственным последствием безуспешности разъяснения каких-либо отдельных распоряжений завещания должна быть их недействительность. На необходимость допущения такого последствия безуспешности толкования или всего духовного завещания, или же некоторых частей его указал также Левитский в его заметке „К вопросу об истолковании судом содержания духовных завещаний“ (Жур. Юрид. Общ. 1895 г. кн. 4, стр. 75—76), в которой он, основываясь на только что указанных решениях сената и некоторых других, высказался также как вообще за допустимость толкования содержания духовных завещаний, ввиду отсутствия в законе каких-либо воспрещений в этом отношении, так равно и за допустимость толкования их, в случаях неясности их буквального смысла, по соображении смысла как всего завещания, так и отдельных частей его и воли завещателя. В частности, однако же, и оп, как па границы допустимости толкования завещаний, согласно указания сената (реш. 1892 г., № 76), признал, что такие распоряжения завещания, которые выражены такими словами, которым сам закон присваивает известный определенный смысл, никак не должны быть принимаемы в каком-либо ином значении, а также что не должны быть, в видах поддержания силы завещания, объясняемы незаконные распоряжения завещания, выраженные в противозаконных выражениях, словах, или формах, в смысле выражений иных, устраняющих их противозаконность. Это последнее ограничение толкования завещаний вряд ли, однако же, на самом деле может быть принято к руководству во всех случаях, ввиду напрасного устранения им возможности во многих случаях толкования завещания согласно намерению завещателя, распоряжения которого по форме их выражения могут представляться совсем и не теми, которые он имел
509
ЮРИДИЧЕСКИЕ СДЕЛКИ, ИХ ПОНЯТИЕ И ВИДЫ.
