которые полагали, что правоотношения обязательственные, напротив, должны были возникать уже в момент совершения сделки, вследствие того, что лицо, обещающее что-либо по сделке, представляется связанным этим обещанием уже в самый момент ее совершения. Последствия, затем, отменительного срока в тех, разумеется, случаях, когда назначение его законом допускалось, заключались в том, что установленное сделкой право с наступлением его прекращалось, вследствие чего подлежали прекращению и возникшие на его основании и другие производные права, причем, однако же, обратное действие прекращения их не допускалось (Pandecten, § 59).
Наконец, возложение обязанности — modus заключалось по римскому праву в том, что в юридические сделки, направленные на перенесение каких-либо имущественных прав, могли быть включаемы определения о принятии на себя лицом, приобретающим право по сделке, обязанности совершения известных действий, которая могла заключаться или в обязанности издержания известным образом чего-либо по сделке полученного, или же в совершении или несовершении каких-либо других действий. Такое определение могло быть включаемо как в сделки возмездные, так и безмездные. Будучи включено в сделку возмездную, оно могло составлять и часть возмездия за приобретенное по ней право, как, напр., в том случае, когда покупщик дома принимал на себя обязанность предоставления его продавцу безмездно или за известную плату квартиры в этом доме. В сделках безмездных, как, напр., дарении, назначении духовным завещанием наследника, или отказа, оно, напротив, такого значения иметь не могло и представлялось простым возложением обязанности на лицо, получающее по сделке известную выгоду, или представлялось просто только таким прибавлением в сделке, которое не препятствовало приобретению предоставленного сделкой права, а только затрудняло в известной степени пользование им в том смысле, что лицо, получающее что-либо по такой сделке, могло требовать выдачи предмета ее не прежде как или по исполнении им возложенной на него обязанности, или же, по крайней мере, по представлении обеспечения в ее исполнении. Требовать исполнения этой обязанности или modus’а мог, как, напр., сам даритель, или же наследник в случае назначения отказа, или же стороннее лицо, если отказ был сделан в его пользу, или к его, выгоде, или в некоторых случаях даже общественная власть. В случаях, затем, когда modus не мог быть исполнен по получении предмета дарения или отказа лицом, принявшим на себя известные обязанности, по его вине, предмет этот мог быть дарителем или наследником вытребован от него и обратно. Такими последствиями неисполнение обязанности могло сопровождаться, однако же, лишь только в тех случаях, когда обязанность эта не заключалась в чем-либо невозможном или неразумном; в противном случае самое определение в сделке о ее возложении считалось как бы не существующим modus pro non scripto habetur; а также чтобы исполнение этой обязанности представляло какую-либо имущественную или нравственную выгоду или для лица, ее предоставляющего, или же для лица, ее получающего, или же, наконец, для какого-либо третьего, постороннего лица; в противном случае возложение обязанности рассматривалось как простой совет, или пожелание, не обязательное к исполнению со стороны лица, принявшего на себя эту обязанность, как, напр., в случае возложения при дарении обязанности на одаренного приобрести на подаренные деньги что-либо для себя. В некоторых случаях modus имел сходство с неказуальным суспензивным условием, но все же отличался от него в том, что он никогда не мог влечь за собой нерешительного состояния сделки, подобно суспензивному условию, а также и в том, что при суспензивном условии условно управомоченный по сделке никогда не
