к сожалению, однако же, не пошел и оставил без всякого разрешения еще более важный вопрос о последствиях нарушения предписаний закона о форме сделок. Не считает возможным, ввиду неудовлетворительности постановлений нашего закона о форме сделок, разрешить категорически этот вопрос и Гольмстен в изданных им лекциях Мейера (изд. 7, стр. 215), так как по его мнению, разрешение его ввиду этого обстоятельства должно зависеть от толкования этих постановлений закона и вывода, затем, из них того положения — должен ли быть признаваем акт укрепления сделки условием самого существования установленных ею прав, или нет, по соображении какового положения должен быть уже разрешаем и самый вопрос о последствиях несоблюдения предписания закона об облечении ее в письменную форму в том смысле, что при отсутствии акта укрепления ее, когда он представляется необходимым как условие ее возникновения, сделке не должна быть придаваема юридическая сила. Более, затем, подробному и обстоятельному рассмотрению вопрос этот был подвергнут Думашевским в его статье „О значении формы договоров“, где он, указав сперва, подобно Мейеру, что форма сделок может иметь двоякое значение: а) или как единственно и исключительное выражение воли на совершение сделки, так что при несоблюдении ее самая сделка как бы не существует, и б) или же только как доказательство состоявшегося соглашения, когда оно может существовать и вне этой формы, которая служит только его свидетельством не более, и может быть констатировано всякими другими данными: показаниями свидетелей, признанием, различными письменными доказательствами и пр. Такое облечение соглашения в письменную форму в этих последних случаях не обусловливает его действительности, а только облегчает возможность его доказывания. Какое же значение, спрашивает далее Думашевский, должна иметь письменная форма сделок по нашему закону в тех случаях, в которых облечение их в эту форму им предписывается? На первый взгляд, говорит он, может показаться, что наше законодательство придает форме сделок первое значение, т. е. обусловливает соблюдением предписанных им форм для их совершения их действительность, в подкрепление какового взгляда могут быть приведены как общее правило, выраженное в примечании к 571 ст. X т., которым указывается, что договоры, для совершения которых установлена письменная форма, иначе не могут быть совершаемы, как на письме, так и частные правила, предписывающие выражать в этой форме те или другие договоры в отдельности; на самом же деле, по мнению Думашевского, взгляд этот не может быть признан правильным, вследствие того, что более внимательное изучение постановлений нашего закона о форме актов приводит к тому заключению, что иногда и в некоторых случаях он действительно обусловливает известной формой действительность сделки, а что в других случаях, напротив, требуемая им форма представляется необходимой только для ее доказательства. Подтверждением правильности этого последнего заключения должно служить, по мнению Думашевского, главным образом, то обстоятельство, что закон, предписывая ту или другую форму для совершения тех или других договоров, не только не указывает последствий по отношению силы договора несоблюдения этих предписаний, но даже в 1529 ст. в числе тех причин, по которым договор может быть поражаем недействительностью, на несоблюдение собственно предписанной им той или другой формы при совершении договора не указывает, из чего, по мнению Думашевского, и вполне возможен тот вывод, что если закон на это обстоятельство, как на причину недействительности договора, не указывает, то оно за таковую и на самом деле почитаемо быть не может. Другим основанием, могущим служить подкреплением правильности этого заклю-
458
ЮРИДИЧЕСКИЕ СДЕЛКИ, ИХ ПОНЯТИЕ И ВИДЫ.
