вилом 263 ст. XII т. уст. сельск. хозяйст. объявляет свободными звериные промыслы в Сибири в казенных дачах, чем предоставляет, очевидно, ловлю зверей в них всем и каждому; во-2-х, закон правилами 267—269 ст. XII т. этого же устава предоставляет в морях и не принадлежащих никому в частную собственность озерах, опять всем и каждому, право ловли рыбы; в-3-х, закон правилом 492 ст. XII т. этого же устава объявляет свободными рыбный и тюлений промыслы в Каспийском море; в-4-х, закон правилом 770 ст. XII т. этого же устава предоставляет в пользование всех ловлю жемчуга в морях и озерах, не состоящих в частном владении. Уже эти узаконения дают право сделать то заключение, что закон, объявляя в принадлежащих государству водах и на принадлежащих ему землях свободными означенные промыслы, тем самым указывает, что государство как бы отреклось от права собственности на предметы этих промыслов, вследствие чего рыбы и жемчуг в его водах и звери в его лесах могут становиться собственностью лица, впервые овладевшего ими, что представляется, однако же, возможным только по отношению вещей ничьих или бесхозяйных — res nullius. Хотя дикие животные, как, замечают Мейер и Суворов, вообще и не могут считаться у нас никому не принадлежащими, как res nullius, к разряду каковых их относило право римское, на том основании, что у нас они должны считаться принадлежащими владельцам тех дач, на землях которых они в каждый данный момент находятся, но дело в том, что положение это не может считаться применимым в тех случаях, в которых сам закон дозволяет присваивать их себе лицам, овладевшим ими, как в только что указанных случаях. Таким образом, и эти случаи не могут не служить доказательством тому, что государство не предъявляет своих прав также на рыбу и зверей, находящихся на его землях и в его водах так же точно, как оно не предъявляет своих прав и на вещи потерянные, забытые или хозяевами их оставленные — брошенные — res derelictae. Ввиду такого как бы отречения со стороны государства от его прав на такие вещи, и в ответ на занимающий нас вопрос о том — может ли считаться безусловно правильным положение, выставленное некоторыми нашими цивилистами о недопустимости существования у нас по нашему закону вещей бесхозяйных, нельзя не признать, что положение это, по крайней мере, по отношению вещей движимых представляется неправильным, или, другими словами, что правильным должно быть признано положение, высказанное Варадиновым, и разделяемое Тривусом в его статье „Концессии и уставы железнодорожных обществ“ (Жур. Мин. Юст., 1896 г., кн. 5, стр. 190), по мнению которых вещами бесхозяйными у нас не могут быть признаваемы собственно имущества недвижимые, которые, коль скоро они никому не принадлежат, должны считаться собственностью государства. Положение это представляется вполне согласным и с точным смыслом закона об имуществах государственных, выраженного в 406—409 и 411 ст. X т., из которых к составу этих имуществ правилом первой из этих статей относятся из имуществ, никому не принадлежащих, только имущества недвижимые, из имуществ же движимых правилами последних статей, как бы по исключению, относятся только имущества выморочные, или же военные и морские добычи. И из наших цивилистов Кавелин (Права и обязан., стр. 78) и Змирлов в его статье „О недостатках наших гражданских законов“ (Жур. гр. и уг. пр., 1883 г., кн. 5, стр. 122—123), высказываются также за допустимость приобретения у нас путем овладения только что указанных вещей движимых, как-то: вещей потерянных собственником, когда есть основание предполагать, что он от них отказался, не явившись за получением их в установленный законом срок
384
ВЕЩИ ТЕЛЕСНЫЕ И ИХ РАЗДЕЛЕНИЯ.
