не только эти имущества, но и многие другие, предназначенные для общего пользования и находящиеся только в заведовании его, как учреждения, но не составляющие его частную собственность, указание на каковые имущества содержится и на самом деле во 2 ст. полож. о земск. учреж. 12-го июня 1890 г., которой к кругу ведомства земства отнесено, между прочим, содержание в исправности состоящих в его ведении дорог, дорожных сооружений, бечевников и пристаней вне городских поселений, попечение о состоящих в ведении его лечебных и благотворительных заведений и проч.
В заключение правилом 415 ст. Х т., имуществами частными признаются все те, которые принадлежат частным лицам и сословиям лиц, как-то: компаниям, товариществам и конкурсам. На основании этого постановления нельзя не признать, что по нашему закону имуществами частными должны быть признаваемы не только имущества, принадлежащие частным лицам физическим, но и частным юридическим лицам, вследствие того, что имущества компаний и товариществ отнесены 415 ст., также к имуществам частным. На неправильность наименования компаний и товариществ, как лиц юридических, сословиями лиц мной было уже указано выше, в главе о юридических лицах; теперь же в объяснение постановления этой статьи замечу еще только, что хотя компании и товарищества не обнимают собой всех возможных у нас юридических лиц частных, но что, несмотря на это, имущества, принадлежащие и другим юридическим лицам этой категории по аналогии с указанием этого постановления, должны быть квалифицируемы также как имущества частные.
О вещах, наконец, никому не принадлежащих, или о вещах бесхозяйных вроде res nullius права римского наш закон не только ничего не говорит, но относит даже правилом 406 ст. X т., как мы видели выше, все имущества, никому в особенности не принадлежащие, т. е. не принадлежащие ни частным лицам, ни сословиям лиц, ни дворцовому и удельному ведомствам, ни другим установлениям, к составу имуществ государственных. Основываясь на этом постановлении нашего закона, из наших цивилистов уже Варадинов утверждал, что у нас недвижимых имуществ, как res nullius, т. е. никому не принадлежащих, не существует, вследствие чего и приобретение права собственности на вещи посредством овладения, если и может у нас считаться допустимым, то разве только по отношению некоторых вещей движимых, как, напр., рыб в морях, или диких зверей, предоставленных в общее пользование (Исследов. об имущест. правах, вып. 2, стр. 165). Еще решительнее за невозможность признания у нас существования вещей бесхозяйных как res nullius права римского, высказываются наши последующие цивилисты: Мейер (Рус. гр. пр., изд. 2, т. II, стр. 52), Муллов в его статье „Клад и находка“ (Жур. Мин. Юст., 1863 г., кн. 1, стр. 10) и Суворов в его статье „О находке по русским законам“ (Жур. гр. и уг. пр., 1875 г., кн. 2, стр. 148), по мнению которых, у нас в силу 406 ст., к составу имуществ государственных должны быть относимы никому не принадлежащие не только имущества недвижимые, но и движимые, и что у нас не могут быть признаваемы вещами бесхозяйными ни вещи потерянные, ни вещи, своими хозяевами оставленные — res derelictae, ни дикие животные, ни, наконец, отнятые у неприятеля, как военные добычи. Совершенно последовательно и согласно с этим основным положением Суворов выводит далее и логически вытекающие из него другие положения, заключающиеся в том, во-1-х, что вещи, их хозяевами покинутые — res derelictae, следует считать или собственностью государства, или же собственностью их бывшего хозяина, пока ими не овладело другое лицо, и во-2-х, что при недопустимости у нас существования
